Исследователь белорусской военной истории Александр Казаков считает, что меморизация битвы под Оршей должна происходить без политического подтекста. Скрин видео: NiaGist / Youtube
В чем значение Оршанской битвы 1514 года
Казаков отмечает, что битва под Оршей была выбрана в качестве знаковой по нескольким причинам. Во-первых, в отличие от известных сражений, вошедших в историю Великого Княжества Литовского, она произошла в справедливой оборонительной войне и на территории Беларуси. Для белорусских историков начала ХХ века было очень важно найти хороший пример защиты Отечества. Оршанская битва очень хорошо для этого подходила.
Вторая причина, почему именно эта битва была выбрана в качестве хорошего примера, — это то, что в ней сражались с армией Московского государства. «Как известно, белорусский национализм имеет антиимперский, антироссийский сантимент», — подчеркивает историк.
Третья причина — это яркость победы. Долго считалось, что она остановила московское продвижение на Запад. Это событие было хорошо известно, описано историками прошлого. Поэтому ее очень легко было взять в качестве примера.
Как можно оценить этнический состав участников
В последнее время, особенно после начала войны в Украине, украинские и литовские историки начали исключать из потомков победы под Оршей белорусов, называя ее украинско-литовской победой.
Казаков отмечает, что сейчас нельзя определить этнический состав армии ВКЛ, как нельзя определить, что такое украинская или белорусская идентичность в то время. Если взять источники того периода, то в них упоминаются литвины, русины, жемойты и другие региональные идентичности.
«Мы можем о чем-то рассуждать, если будем анализировать численность войск, представлявших определенные территории. Украинское участие здесь будет благодаря полководцу князю Константину Острожскому и небольшому количеству (несколько сотен) воинов из Волыни. Более половины армии составляла шляхта ВКЛ с литовских и белорусских земель. Гораздо меньше половины составляли наемники из польских земель», — рассказывает Казаков.
Историк отмечает, что сохранились так называемые «военные письма» — приказы о мобилизации. Известно, в какие регионы они были направлены. Земли южнее Полесья такие приказы не затрагивали, так как на украинских землях была своя система обороны. Она в основном была направлена на защиту от набегов крымчаков. Поднепровье и Подвинье также обычно не затрагивались мобилизацией.
Поэтому она охватила западную и центральную части Беларуси, Литву, Подляшье и некоторые другие территории. А волынян с собой привел гетман Острожский. Это были люди из принадлежавших ему земель.
Битва под Оршей. Неизвестный художник из круга Лукаса Кранаха Старшего, 1540-е годы. Из коллекции Национального музея в Варшаве.
Влияние политической конъюнктуры
На сегодня, кроме белорусской историографии, никто не признает того, что победа в битве под Оршей принадлежит в том числе и белорусам.
Историк замечает, что можно дальше дискутировать, чья это победа. И иногда эти разговоры заходят в контрпродуктивное русло. Тенденция называть победителями в Оршанской битве поляков, литовцев и украинцев была замечена в Украине в немногих публикациях еще до событий 2014 года.
«Это хороший пример влияния современных политических событий на конструирование событий в историческом дискурсе. Вспоминать белорусов, которые сейчас союзники России, просто неудобно. К тому же не было белорусского государства, не было «вывески», где бы было написано, что это белорусская армия, в отличие от Великого Княжества Литовского. Поэтому участие белорусов очень легко опустить. У украинцев есть очень хороший выход.
Они могут написать, что участвовали литовцы, поляки и русины. В то время русинская идентичность существовала, и в современной Украине они будут считаться украинцами. Это позволит связать эту битву с Украиной», — считает историк.
На взгляд Казакова, интересно наблюдать, как происходит ввод битвы под Оршей в дискурс истории Литвы:
«Несмотря на то, что это победа ВКЛ над московским неприятелем, Оршанская битва долго не интересовала ни литовское общество, ни литовских историков. В последнее время власти пытаются сверху ввести Оршанскую битву в дискурс. Уже состоялось не одно официальное празднование в Вильнюсе с участием историков, музыкантов и так далее. Очень торжественная была церемония в 2014 году на 500-ю годовщину. Празднование было и в последующие годы.
Очень интересно, что в 2021-м году празднование состоялось с достаточно существенной репрезентацией белорусов. Эти важные символические вещи не случайны. Над сценой были изображения четырех флагов, которые презентовали народы, участвовавшие в этой победе. Первым был флаг литовский, а следующим был флаг белорусский (бело-красно-белый), затем польский и украинский. Это был год, когда белорусы еще собирали имиджевый урожай от политических событий 2020-го года. С учетом последних событий вряд ли мы увидим повторение чего-то подобного».
Сколько войск было с двух сторон
Казаков отмечает, что сегодня есть возможности оценить численность армии ВКЛ и Польши в Оршанской битве. Источники дают сведения, что армия, собравшаяся для этой кампании, насчитывала 17 тысяч человек. Но часть армии осталась в Борисове при короле и великом князе. Источники говорят, что это часть наемников. А вот относительно количества московского войска нельзя ничего конкретного сказать, так как нет надежных источников.
«Цифра 80 тысяч — довольно традиционная для культуры эпохи Ренессанса. У Жигимонта III 80 тысяч войска приходило на Смоленск, точно столько же в 1514 году. Здесь стоит поискать аналогии с античностью. Как было замечено, такую цифру довольно стандартно называли при оценке варварской армии в Древнем Риме».
Российский историк Алексей Лобин пытается оценить численность московского войска. Он называет цифру 11—12 тысяч человек. Свои расчеты историк основывает на списках пленных московитов. Сохранились реестры пленных великого князя. В них упоминается о 380 человеках московской знати — боярских детях и более высоких рангах людей.
В отдельных случаях можно точно определить их происхождение, посмотреть, с каких территорий была мобилизация, и попытаться определить мобилизационные возможности этих территорий. Но, как отмечает Казаков, такой подход довольно спорный, так как есть сведения, что множество пленных не попало ни в какие реестры, их развезла шляхта по своим имениям.
«Если говорить осторожно, то в соответствии с одним довольно сомнительным источником в Борисове осталось 1600 человек. С учетом того что реальное количество наемников никогда не соответствовало реальному, а было всегда ниже, с учетом того, что до Оршанской битвы могли быть какие-то потери, то численность армии под командованием Острожского будет в районе 14-15 тысяч.
Относительно московского войска есть минималистичные оценки московского историка Дмитрия Селиверстова в 4,5 тысячи.
Сведения о ходе битвы говорят о том, что она достаточно упорно шла, московиты хотели обойти неприятеля с фланга. Один источник говорит, что московские воеводы Булгаков и Челяднин действовали не согласованно и вступали в бой поочередно.
Это все намекает на то, что войска численно были как минимум равны».
Действительно ли войско гетмана Острожского было более подготовленным
Казаков отмечает, что московское войско было искушено в военном деле. «Оно чуть ли не ежегодно несколько месяцев проводило в седле. Если не было актуальной войны, то оно как минимум ходило на юг стоять заставой от возможного татарского набега. В целом милитарная система Великого Княжества Московского давала куда больше возможностей для того, чтобы войска были подготовленными. Там армия играла куда большую роль в формировании государственности, чем в ВКЛ.
Если сравнить московскую поместную конницу со шляхетским ополчением или земской службой, как она в то время называлась, то здесь вообще нельзя говорить о каком-то превосходстве так называемого «литовского рыцарства».
К тому же, как отмечает историк, у Московского государства была хорошо налажена мобилизационная система.
«Война того времени не столько о том, сколько людей и как быстро ты можешь собрать, а о том, как потом сделать так, чтобы им было что есть, чтобы они не разбежались из армии. Здесь искусство Московского государства было лучшим на то время, чем в Великом Княжестве Литовском.
Соответственно и стратегия была достаточно агрессивна. В ВКЛ, как и в Польше, было больше раскрепощенности».
Безусловно, войска отличались. С московской стороны оно состояло почти исключительно из конных лучников. С нашей стороны были очень разные типы войск. Была кавалерия, пехота, вооруженная в основном огнестрельным оружием. Была артиллерия.
Казаков отмечает, что есть свидетельства, что заметную роль в битве сыграла пехота. Но так получилось, что в историографию вошло положение о том, что решающую роль сыграла артиллерия. Это связано с тем, что основным источником истории битвы является трактат Сигизмунда фон Герберштейна. В немецкоязычном издании он упоминает о роли пехоты и артиллерии. А вот в латиноязычном издании есть упоминание только об артиллерии. Более поздние польские историки использовали латиноязычное издание.
Пехотинцы, вооруженные ручницами. Картина «Битва под Оршей». 1540-е годы.
Казаков отмечает, что в те времена в Европе именно пехота с огнестрельным оружием начинала экспериментально использоваться в открытой битве. Возникло сочетание аркебузиров и копинеров, которые должны были их защищать от атаки ближнего боя. Но сначала это пытались делать полевыми укреплениями — валом и рвом. Если это невозможно было сделать, то использовали местность. И в битве под Оршей случилось то же самое.
«Это довольно не характерный для нашего региона момент использования пехоты с ручницами, особенно против конных лучников. Ведь это разве что наименее эффективная возможность их использовать. Но интересно то, что в битве под Оршей они были использованы достаточно эффективно. И в этом смысле Оршанская битва вписывается в общеевропейский и ближневосточный период экспериментаторства с пехотой.
В разных странах и регионах это развитие по-разному пошло дальше. А вот у нас оно не пошло. В Западной Европе пошло. У османов пошло с оговорками. Поэтому неправдой было говорить, что это была битва, где сыграло роль какое-то техническое западное преимущество. Поставьте пехоту против конных лучников в чистом поле. Сравните дальность полета стрелы и дальность выстрела из ручницы, и станет понятно, что у пехоты мало шансов».
Что касается артиллерии, то, как отмечает Казаков, Москва была одной из передовых стран в ее развитии. Это было обусловлено расширением страны за счет завоеваний. И для обретения укрепленных населенных пунктов необходимо было иметь хорошую артиллерию. В этом отношении Москву сравнивают с Османской империей. Еще в XV веке в Москве возникло централизованное производство орудий. То, чего в ВКЛ не было до середины XVI века.
Роль Константина Острожского
На взгляд Казакова, логично было бы говорить, что благодаря умелым действиям гетмана Константина Острожского была достигнута победа. Его триумфально приветствовали в Вильнюсе, называли русским Сципионом. Но есть свидетельства, что контратака на левом фланге произошла благодаря местной инициативе. Острожский даже не знал, что там происходило, так как был где-то в другом месте в этот момент.
Константин Иванович Острожский (неизвестный художник, 1-я половина XVII века
«У нас слишком мало данных, чтобы какие-то детальные выводы делать. Надо понимать, что такая битва — наиболее сложный вид боевых действий на то время, когда нужно, чтобы несколько тысяч человек согласованно действовали. Даже при современных средствах коммуникации это не так просто.
Тогда очень часто при таких сражениях все зависело от того, как она пойдет, какие войска на каком этапе битвы на каком участке окажутся наиболее стойкими и не побегут первыми. В битве под Оршей мы видим, что московиты не выдержали. Похоже, что они попали в очень неудобное место, где пехота могла безнаказанно их расстреливать. Что она и сделала. И, скорее всего, Герберштейн прав, когда пишет, что это стало поворотным моментом в битве».
Почему эта победа была «великой»
Казаков отмечает, что битва под Оршей неслучайно называлась «великой». Это было не для пропаганды. В тех же реестрах пленных, документе для внутреннего пользования, битва называлась «битва росская» (оршанская), или «великая битва», что, безусловно, отражает, как она воспринималась среди современников:
«Это было очень крупное военное столкновение. Даже если учесть, что численность армии ВКЛ известна, московитов пусть было столько же, то это крупнейшая битва того времени».
Казаков обращает внимание, что тот факт, что после Оршанской битвы Великое Княжество Литовское почти не потеряло территории в пользу Московии, позволяет преувеличивать значение этой битвы.
Стоит ли белорусам чествовать битву под Оршей
Александр Казаков считает, что Оршанская битва уже занимает большое место в исторической памяти белорусов, поэтому было бы странным от этого отказаться.
«Это как раз тот момент, когда изобретать ничего не надо. Вот уже есть то, что хорошо установилось. И если в обществе будет востребовано событие, которое дает пример воинской славы и успешной защиты Отечества, то Оршанская битва очень хорошо эту роль выполняет. Безусловно лучше, чем Грюнвальдская битва.
Но другое дело, в каких условиях это будет востребовано инструментально. Если мы представим, что у Беларуси очень хорошие отношения с Россией, то насколько Оршанская битва будет востребована как политический миф? Наверное нет. Но как событие военной истории, то безусловно».
По мнению историка, в условиях устойчивого существования белорусской государственности это событие в первую очередь должно использоваться для меморизации военной сферы. Примером может быть Украина, где с 2014 года эта битва достаточно хорошо введена в милитарную сферу. Например, появились воинские части имени Острожского или такие визуальные формы, как эмблема бронетанковых войск Украины, на которой помещен пернач в латной варежке якобы Константина Острожского.
Среди других мероприятий Казаков предлагает установить памятник на месте битвы, создать там какую-то туристическую аттракцию, несмотря на то, что неизвестно конкретное место битвы.
«Чтобы почтить память, нам не обязательно знать точное поле битвы. В случае Оршанской битвы уже есть памятный камень, возле которого происходило празднование».
Такая меморизация была бы без политического подтекста, а в контексте культуры полей сражений, как место, где творилась история, место для увековечения памяти и привлечения внимания. Но сейчас такие события, как Оршанская битва, становятся более востребованными в политическом дискурсе, что только вредит спокойному научному взгляду.
Читайте еще:
Битва под Оршей: все было не совсем так, как раньше считали
Радикальные «литвины» подозрительно наивные — историк Саганович о Литве и Оршанской битве
Сильное преувеличение: сколько воинов на самом деле билось под Оршей
