Майя Терекулова с тремя детьми в Белостоке. Фото: «Наша Ніва»
«Когда сбываются наихудшие прогнозы, я только говорю, что так и знала»
Майя Терекулова живет в Польше полгода. Из Беларуси женщина уехала с тремя детьми, 10-ти, 9-ти и 5-ти лет, вместе с которыми пытается устроиться на новом месте.
Для 38-летнего врача это не первая эмиграция. Майя родилась в Казахстане в семье врача, там же выучилась на педиатра. А потом в больнице, где проходила обучение, встретила белоруса — «красивого, высокого, сероглазого», как она вспоминает. Там же пара поженилась, родился старший ребенок.
Потом, в ожидании второго ребенка, Майя с мужем перебрались в Беларусь, так как повлияли обещания получить дешевый детский сад, а также бесплатное жилье для врачей — сейчас Майя смеется, что насчет жилья «немного обманули, ничего такого».
Эта белорусская казашка вообще большая оптимистка, хотя свои жизненные стратегии она, скорее, считает пессимистичными: «Я прекрасно вижу все возможные худшие варианты и свои шаги в случае, если они сбудутся. Поэтому мне проще на что-то решаться, потому что я знаю, что буду делать, если случится худшее. Наверное, это, скорее, стратегия пессимистов: допускать худшее и быть к нему готовым (улыбается). Но мне она дает уверенность.
Пессимизм с жизнелюбием хорошо совмещаются, и мне свойственно жизнелюбие, умение веселиться и получать удовольствие от жизни. А когда сбываются наихудшие прогнозы, я просто говорю, что так и знала, но понимаю, что буду делать, потому что у меня все запланировано. И наоборот, если случается что-то хорошее, думаю о том, что что-то идет не так, но спасибо и за хорошее, я этого достойна».
Вместе с дочерью Евой, у которой аутизм
«Морщинка над носом и между бровей — типично белорусская»
Терекулова называет себя фанаткой белорусов, и именно из-за этого она выбрала для переезда Белосток — город, где белорусов так много. Майя говорит, что с белорусами комфортно и надежно, они воспитаны и порядочны.
По мнению женщины, когда белорус подходит к очереди, он всегда спросит, кто последний, если там не откликнутся, еще и переспросит, чтобы не занять случайно чье-то место.
Когда дело касается каких-то морально-этических аспектов, белорусы очень деликатные. И к этому, рассказывает казашка, так привыкаешь, что в другой среде, не такой тепличной, чувствуешь себя странно.
А какие тогда казахи? «Они веселые и наглые. Если казах куда-то полезет без очереди, он каждому в очереди объяснит, почему именно он должен идти вперед. Он будет извиняться, торговаться, улыбаться, и каждый его с удовольствием пропустит — мол, сделаю доброе дело, человек мне будет благодарен. В процессе казах может наговорить целый мех, но это никогда не будет наглостью в стиле «что ты мне сделаешь». Казах сделает красиво, так, чтобы в итоге все были довольны, что он прошел без очереди.
С этим приходится учиться жить и фильтровать коммуникацию.
Казах тебе что-то говорит, а ты думаешь: ну, и что ты от меня хочешь, друг? От этого напрягания в Беларуси отвыкаешь, просто веришь людям, так как они говорят то, что думают, не скрывают свои намерения. Всеобщая вежливость и порядочность воспитываются как норма: нормально придерживаться правил, законов, нормально быть вежливым и добрым. Для белоруса нормально быть не хитрым, изворотливым и умным, а добрым, порядочным и искренним. С такими людьми приятно жить и взаимодействовать».
Однако и к такой среде Терекуловой пришлось адаптироваться.
Женщина вспоминает, что сначала ее пугали выражения лиц у белорусов — мол, мы очень угрюмые и грустные. В первое время Майя даже показывала матери морщинку над носом и между бровей, она ее называет типично белорусской и считает, что она есть у всех белорусов лет с 20.
Поэтому и общаться с белорусами не всегда было просто: «Боялась подойти и спросить дорогу, потому что, судя по лицу, люди явно страдают. Идет девушка, смотрю на нее и думаю: Боже, она такая молодая и красивая, что с ней случилось, почему она не улыбается? Какой кошмар!»
Майя прожила в нашей стране семь лет. Сначала снимали с мужем квартиру в Смолевичском районе, потом перебрались в Минск, далее — в Марьину Горку. А через полтора года Майя с мужем разошлись, и женщина перебралась с детьми в Бобруйск, где и прожила девять месяцев до выезда в Польшу.
Бобруйск она вспоминает как самое комфортное для себя место в Беларуси: «Он красивый, милый, очаровательный, имеет свой характер и свою историю, там живут люди, которые очень любят этот город. В Бобруйске много кафе, клубов со своим вайбом, город очень пешеходный, там можно с удовольствием играть и разглядывать старые здания. Им по сто лет, они стоят на улице рядком. Смотришь, а сто лет назад здесь была оптика и сейчас здесь оптика, это интересно».
Бобруйчане держатся вместе и в Белостоке, Майю они включают в свой круг, хотя женщина не прожила в Бобруйске и года. За любыми услугами, говорит женщина, здесь можно обращаться к белорусам или в частности к бобруйчанам: постричься, повесить мебель, починить компьютер или если кто-то заболел.
«Или увольняешь ты, или увольняют тебя»
После выборов-2020 педиатр Майя Терекулова включилась в гражданскую активность. А потом в поликлинике, где работала моя, ей не продлили контракта. Из-за «сомнительной» характеристики женщине отказали в работе в двух минских больницах, но взяли в Бобруйск. Там она и работала, пока в поликлинику не пришли списки «неугодных» сотрудников.
Терекулова рассказывает, что ее первой реакцией на увольнение был гнев, но потом удалось успокоиться:
«Сперва я пылала праведным гневом: за что вы меня, хорошего доктора, как так? Мол, пойду к чиновникам, в здравоохранение, горздрав, я вам всем покажу! А потом мне знакомая объясняет: «Ты же понимаешь, что тебя уволили не по линии здравоохранения? Чиновники не знают, за что тебя уволили, просто пришли списки, и им надо было уволить людей из них». То есть вопрос стоит так: или увольняешь ты, или увольняют тебя.
Так за что обижаться? Они не знают, почему они меня уволили, просто так надо было. Если бы эти чиновники меня не уволили, уволили бы их и поставили бы тех чиновников, которые уволят меня. Даже я чувствовала бессмысленность сопротивления, хотя еще и проявляла какую-то браваду».
Однако и после политического увольнения Майя не была готова эмигрировать. Она рассказывает, что ее никуда не брали работать, а где только женщина ни пыталась найти место: просилась на скорую помощь и в стационаре, в поликлиники, областной психоневрологический интернат и областную спецшколу. Майя вспоминает, что жила на съемной квартире и в какой-то момент просто не смогла бы за нее платить, кормить детей. Вопрос был в том, как выжить, и поэтому женщина решилась на вторую эмиграцию в жизни.
Этот второй переезд оказался проще пути из Казахстана в Беларусь. Да и сейчас, говорит Майя, ей проще, чем почти всем белорусским эмигрантам: «Они скучают по Беларуси как по своему родному месту, по тому, что их вырастило и с чем они себя идентифицируют, по всем своим социальным связям. А я скучаю по Беларуси как по хорошему месту, где мне было комфортно жить, где остались какие-то несбывшиеся надежды и мечты, но у меня нет такой тоски, как у некоторых моих знакомых белорусов. Они каждый день читают новости с родины, просят, чтобы для них сфотографировали их двор, а мне проще».
В стрессовые моменты, рассказывает женщина, ей тоже хочется вернуться, но ее дом остался в Казахстане, и тоску по дому она пережила лет семь назад.
«У обычных людей бывает кризис среднего возраста. У врачей нет»
Майя живет в Польше под международной защитой. Пока что она не работает и готовится к экзаменам, чтобы подтвердить медицинский диплом. Женщина получает социальную помощь, так как растит маленьких детей, тем более что ее средняя дочь имеет инвалидность из-за аутизма. В отличие от Беларуси, уточняет врач, в Польше на такую помощь можно жить, хотя и скромно.
Майя рассказывает, что доктор в Польше может подтвердить свой диплом двумя путями. Есть быстрый вариант, когда нужно получить медицинскую визу и трудоустроиться в конкретном учреждении, которое будет за тебя ручаться. На таких условиях можно работать пять лет, за которые ты должен подтвердить диплом, или по окончании этого срока нужно уехать.
С другой стороны, объясняет Терекулова, трудно готовиться к экзаменам одновременно с работой. Также часто руководители в таких случаях злоупотребляют своим положением, так как медик не может от них уволиться, иначе его депортируют.
Так что, если есть возможность, сначала советуют подтвердить диплом и стать равновесным специалистом с польскими коллегами. Для этого нужно сдать экзамен на медицинский польский язык, а потом пройти экзамен, равнозначный выпускному экзамену в польском медицинском вузе. Далее необходимо пройти стажировку от четырех месяцев до года и можно работать доктором общей практики.
У Терекуловой уже достаточно рабочих планов: «Оказалась в шоке, когда осознала, что мне не нужно корпеть с восьми до восьми, как это было в Беларуси, чтобы прокормить себя и детей. И теперь я спокойно учу польский, занимаюсь своими проектами: пишу статьи для «Новага часу», хотим запустить медицинское ютуб-шоу. Если постоянно что-то объясняешь каждому пациенту, думаю, нужно просто снять на эту тему видео.
Также планирую сделать приложение для помощи детям-малоежкам с дефицитом массы тела. Иногда эта проблема связана с медициной, но чаще ее корни лежат в поведении. Чтобы решить поведенческие вопросы, необходимо сначала исключить медицинские причины. Я как раз знаю, как менять поведение ребенка, работала над этим со своей дочерью.
Поэтому думаю: хорошо бы для детей-малоежек, которые так часто встречаются в медицинской практике, сделать соответствующее приложение. Сначала оно помогало бы исключить соматические причины дефицита массы, а потом подсказало бы, как работать с поведением. Понимаю, что оно не будет слишком популярным, это не мобильная игра, но в моей практике было немало таких детей, и многим из них помогла коррекция поведения».
Откуда такое желание быть полезной другим? Просто каждый делает свою работу, говорит моя, и работа врача — помогать. Недавно, рассказывает женщина, один человек ей рассказывал с восторгом, как кто-то тонул и он его спас. А для медиков спасать жизни — это стандартный образ жизни.
Доктор влюблена в свою работу, но не соглашается с тем, что быть педиатром — это кайф: «Что такого кайфового в больных детях? Они у меня плачут, страдают, их жалко. Но, знаете, у людей бывает кризис среднего возраста: мол, зачем я живу, в чем смысл существования. У врача такие вопросы не возникают, наверное, в этом главный плюс моей работы».
«Очень раздражает, когда ты на улице должен извиняться за ребенка»
Майя растила дочь с аутизмом в Беларуси, сейчас делает то же в Польше. Везде есть свои плюсы и минусы, рассуждает она. В Белостоке, например, женщине было очень трудно устроить девочку в школу, так как в польских классах для детей с особенностями может быть не более пяти детей на двоих педагогов. Поэтому дочь Майи никто не брал учиться — мол, нет мест, простите. В Беларуси можно прийти в отдел образования и попросить место для ребенка, а здесь это так не работает.
Решить вопрос со школой для Евы помог мэр Белостока Тадеуш Трусколяски. Майя не знает, как он узнал о беде белорусско-казахской семьи, но в итоге Трусколяски позвонил директору специализированной школы и попросил того взять Еву на обучение шестой в классе под свою персональную ответственность.
Терекулова очень хвалит польские школы. Она рассказывает, что каждое такое учреждение в Польше самостоятельное в своей политике, они имеют разный уклон, но детям учиться очень комфортно: «У нас тоже есть очень хорошие учителя, которые любят детей, но здесь на двое таких учителей пятеро детей, и у преподавателей нет выгорания. Они не измучены отчетами и директивами, они занимаются только детьми, и у них на это достаточно сил. В школах чего только нет: и интерактивные доски, и сенсорные комнаты, и оборудование для скалолазания в спортзале, и дворики с выходом туда прямо из класса».
Майя отмечает, что в Белостоке к ней с дочерью очень доброжелательно относятся люди. Там не принято прятать людей с инвалидностью, и на улицах их очень много. Когда такие дети ведут себя как-то не так, привлекают к себе внимание поведением, люди очень просто понимают, что все это из-за инвалидности. Замечают, что возле такого ребенка есть мама, значит, все в порядке, и не нужно уделять этому внимание.
В Беларуси бывало по-другому: «Иногда приходилось объяснять, что у ребенка инвалидность, извините, пожалуйста. На самом деле, это очень раздражает, когда тебе нужно заниматься своим ребенком, у которого вдруг возникают проблемы, и параллельно с этим ты еще должен извиняться. А в Польше мне никогда не приходилось извиняться, здесь всем и так все понятно».
«Беларусь может быть чем-то вроде Эстонии или Скандинавии»
Женщина до сих пор читает чаты белорусских медиков, и рассказывает, что иногда там пишут медики, которые боятся переезжать. По ее наблюдениям, врачей из страны уезжает очень много.
Сама Майя, однако, не уверена, что в Польше она навсегда.
«Думаю, когда-нибудь я вернусь в Беларусь, когда она будет другой, свободной. Уверена, что если у белорусов будет шанс, они построят прекрасную страну. Белорусы все сделают хорошо просто из-за того, какой это народ, это будет очень приятная для жизни страна, лучше, чем Польша или Италия. Мне кажется, Беларусь может быть чем-то вроде Эстонии или Скандинавии. Просто потому, что белорусы не наглые, не хитрые, не нахрапистые и не жуликоватые, а трудолюбивые, порядочные, честные, идейные.
Большинство белорусов такие. Даже те, кто сейчас не уехал, кто не горит идейно и кому не слишком болят политические заключенные, хотя и могут иметь дефицит эмпатии, но при всей их хатаскрайности каждый из них честно делает свою работу, никогда не украдет, не обманет лишний раз, понимает основы приличия.
Может, он и не горит за демократию, но он не сдаст своего соседа, так как имеет четкое понимание, что хорошо, а что плохо. Даже политически индифферентные: они тоже очень хорошие, надежные и порядочные люди.
Если таким людям дадут свободу работать, как им хочется, они все сделают очень хорошо», — подытоживает женщина.
«Наша Нiва» — источник качественной информации и бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬ «НН»Читайте также:
Ученые нашли ранее неизвестные гены, которые показывают, что человек все еще эволюционирует
каб яны сталі такія ж... гхм круглыя, як сама доктарка?