«У нас приказ перекрыть вам кислород»
Нашу собеседницу задержали 19 февраля, она вышла несколько дней назад.
«В ИВС условия очень жесткие. И именно к политическим, остальные правонарушители находятся в других условиях.
Забирают всю верхнюю одежду, о матрасе и мечтать не стоит. Остается только то, что под курткой. Мне удалось пронести шапку, но у многих и это забирали.
Сначала было очень холодно: мы ходили, бегали, чтобы согреться».
В ЦИПе камеры были переполнены, рассказывает женщина.
«В камере на двух нас было одиннадцать. Спали на полу.
Будили каждые два часа. В 10-й отбой, как только ты найдешь какое-то место, устроишься — в 12 проверка (надо назвать себя), потом в 2 ночи, в 4 часа. В шесть уже подъем. Такое издевательство.
Из-за переполненности было очень жарко и душно, вентиляция не работала. Когда просили приоткрыть «кормушку», сотрудники говорили, что не могут, им нельзя, но самый прекрасный ответ был: «У нас приказ перекрыть вам кислород». Это были намеренно созданные нечеловеческие условия.
Конечно, отношение хамское, агрессивное и пренебрежительное.
Также был карцер, мы так поняли, это какая-то новинка: чтобы все побывали там. Человека выводят без объяснений, он возвращается через три дня: оказывается, был в карцере. Сначала мы боялись, а потом пришло осознание, что там, на самом деле, лучше, чем в этой камере — можно дышать. Мы просто уже мечтали попасть в карцер».
«Мы слышали, как избивают мужчин, сильно»
Суды проходят онлайн либо на Окрестина, либо в РУВД (некоторых задержанных оставляли на ночь в участке, утром там и судили). Передач не принимали никаких, писем тем более не было.
«На Окрестина еще был фельдшер, можно было выклянчить каких-то таблеток. В Жодино нет медицинского персонала вообще. Мы спрашивали: А что, если человеку совсем плохо станет? В ответ: »Ничего». Говорят, что скорая к ним тоже не ездит.
Зубных щеток не было, туалетную бумагу на Окрестина нужно было выпрашивать, унижаясь, прокладки тоже. В Жодино туалетной бумаги не было вообще. Некоторые охранники приносили газеты и даже старые книги.
Меня перевели в Жодино 25 февраля вечером, было еще относительно пусто. А вот на выходных стало слышно, как бесконечно заполняют камеры, приводят все новых людей. Нас перевели на другой этаж, в понедельник мы оказались в шестиместной камере в количестве 18 человек. По звукам было понятно, что мужчин еще больше.
Нас водили на референдум. В воскресенье нам сказали: »Подготовьтесь, неденьте маски». Мы начали шутить: неужели прогулка? Была гипотеза, что на референдум, но до последнего не верилось в такой сюр. Идешь с руками за спиной, потом опираешься на решетку, ждешь — по одному вызывают, выдают бюллетень с церемонным лицом.
На самом деле, никто, кажется, не смотрел, как ты голосуешь. Но само выражение свободы выбора в тюрьме — это что-то невероятное. Полагаю, мой голос был использован и у меня на участке, и в тюрьме.
Мы слышали, как избивают мужчин, сильно. Это происходило чуть ли не каждый раз после отбоя. Били и вынуждали одну из камер кричать хором: »Я никогда не буду нарушать закон». Женщины, особенно в возрасте, были в шоке, пытались бросаться к двери, как-то помочь, но мы их останавливали, потому что не знали, какие будут последствия и для этих парней, и для нас. Это было труднее всего вытерпеть».
«Актер из РТБД вышел с флагом Украины — его забрали через три минуты»
Сокамерницами собеседника были абсолютно разные люди, от 18-летних девушек до бабушек. Одной было вообще 70 — взяли за шарики в окне. Сидели и воспитательница детского сада, и фитнес-тренер, и доцент, и стоматолог.
Задерживали их тоже по-разному.
«Кого-то пригласили на «беседу», и человек оттуда уже не вернулся. Так было до 20 февраля. Потом начали вторгаться в квартиры в полной экипировке. Проводили обыск, забирали всю технику, обвиняли в сопротивлении, так как не открывали дверь. Когда, например, приходили к мужу, забирали и мужа, и жену. Целыми семьями хватали людей.
В день референдума и на следующий людей брали повсюду: и на участках, и на улице. Если кто-то доставал телефон, сразу забирали человека, чтобы не было никаких фото или видео. Обвиняли за лозунг «Нет войне!»
Всех пугают длительной отсидкой. Мы получили по 15 суток, но никто не был уверен, что выйдет после, что не будет чего-то еще сверху. Этим угрожали все время. И такие случаи были: одну девушку сразу за ограждением жодинского изолятора посадили в машину и отвезли на Окрестина.
Очень хочется, чтобы люди поняли, что уровень террора внутри государства зашкаливает. Берут абсолютно беззащитных людей, о многих даже неизвестно, сейчас страшно обращаться к правозащитникам.
Актер из РТБД, он по паспорту украинец, вышел с флагом Украины возле Национальной библиотеки. Его забрали буквально через три минуты».
О вторжении России в Украину заключенные, которых задержали до этих событий, узнали не сразу.
«Только когда нас переводили 25 февраля, кто-то из охранников сказал общими фразами о Донбассе.
Когда я вышла, то сначала радовалась, а потом начало догонять это все. Ты просто не можешь поверить, что это действительно происходит».
