Ольга Лойко во время интервью. Скрин видео: TOK_talk / YouTube
Ольга Лойко была среди 15 сотрудников, которых арестовали по «делу Tut.by» в мае 2021 года. В 2022 году ее вместе с журналисткой Еленой Толкачевой и юридическим консультантом Екатериной Ткаченко освободили под поручительство с обязательством явиться в суд. Через некоторое время женщины покинули страну.
О причинах своего задержания
Рассуждая о том, почему ее задержали, Ольга отмечает, что это могло быть из-за того, что она была достаточно заметным человеком, который подписывался своим именем, когда многие перестали это делать.
«Я свою роль в истории оценивала несколько скромнее, чем меня оценило государство. Я себя чувствовала немножко Гарри Поттером, когда он отметил тебя как равного себе. Когда государство называет тебя террористом, выделяя среди миллиона человек, ты думаешь: «Ого. Это я? Вы не ошиблись? Ну ладно. Значит, я оно и есть».
Как вспоминает Лойко, до последнего дня перед задержанием у нее были хорошие отношения со всеми источниками в госорганах. И ничего не предвещало беды.
«С меня сейчас Шрайбман смеется, что я самый умеренный террорист из всех, кого он знает, — замечает Лойко и объясняет, что так оно и есть:
Я за консенсус, переговоры, круглый стол и так далее. Обнимемся, помиримся. Хотя лично мне это все дается все сложнее, потому что и по мне ударило сильно, и по моим друзьям. Если я раньше чувствовала в себе желание сесть за круглый стол, всех назвать и всех простить, то с годами склонность к этому у меня все меньше. Я чувствую, что мне за этим столом не будет места. Я не смогу уже спокойно, непредвзято как-то простить тех, кто надо мной издевался».
На взгляд Ольги, точка невозврата еще не пройдена, так как большинство людей живы, еще держатся семьи.
«Если начать сейчас оттепель, то шансы сохранить надежду на мягкий переход, на национальное воссоединение еще остаются. Пока люди живы. Потому что с каждой смертью в колонии, с каждой трагедией внутри страны становится все сложнее надеяться на то, что сможем пройти транзит, не расколовшись. <…>
Чем короче период репрессий и страданий, тем легче потом обойтись без мести, люстраций и других ужасов, которые раскалывают нацию, уничтожают человека, который эту месть совершает».
Как происходило задержание
Ольга Лойко вспоминает, что в день задержания она находилась в офисе. «Сотрудники Комитета государственного контроля в большом количестве зашли в офис. Вывели всех в коридор и нескольких человек увезли на обыски домой».
Ольга вспоминает, что все происходило очень вежливо, культурно, аккуратно. Никаких погромов не было. Ничего, кроме техники и денег, не изымали.
«Мне даже сотрудник Комитета госконтроля сказал: «Спасибо. Я 20 лет работаю. В таких ситуациях кто-то плакал, кто-то смеялся, кто-то истерил, кто-то угрожал. Но так спокойно, ровно и доброжелательно мы никогда не работали. Я сказала: «Ничего, ничего. Обращайтесь».
Я понимала, что он обычный исполнитель, как, собственно, и я. я понимала, что дело решается не сейчас, что я буду ждать, пока владельцы [бизнеса] что-то решат. От меня ничего не зависит. Я могу спокойно и ровно ждать, когда это все закончится».
В заключении, по словам Ольги, для нее самым сложным была неопределенность. «Гораздо легче сидят те — и потом вспоминают много забавного — кто довольно быстро дошел до суда и быстро понял, что ему светит. У меня период неопределенности был гораздо дольше. Было понятно, что все не закончится налоговой статьей, которая очень странная.
Я не очень представляла, каким боком меня можно связать с налогами. Правильный ответ — никаким. Потому что журналист не имеет отношения к уплате налогов компанией… Это просто какой-то набор людей, которых взяли. Часть — понятно почему. А остальных, что называется, до кучи. И для других статей тоже».
О запуске «Зеркала»
Ольга Лойко говорит, что «не очень хорошо» восприняла запуск портала «Зеркало». Новый сайт заработал через полтора месяца после разгрома Tut.by.
«Я понимала, что это может стать проблемой. Я надеялась, что все же будет какой-то обмен. Лучшая новость, которую я ожидала, — что [телеграм-] канал закрыт в обмен на Золотову. Основное — главного «преступника» выторговать, а дальше мы бы пошли до кучи. Я очень надеялась, что будут доставать Марину любой ценой. Закрытием проектов. Любой, абсолютно любой. Вплоть до признательного видео всем порталом, взявшись за руки», — рассуждает Лойко.
На тот момент у телеграм-канала Tut.by было более 580 тысяч подписчиков.
«Я же после почитала интервью своих коллег. Кто-то спасал бизнес, кто-то спасал демократические ценности, кто-то спасал медиа. Простите, я очень так эгоистично хотела бы, чтобы спасали меня. Не меня лично, а сотрудников. Просто потому что есть какие-то обязанности начальника», — убеждена она.
Как шли переговоры по освобождению
По словам Лойко, когда осенью 2021 года ей предъявили новое обвинение, то это уже была другая история. «Там были абсолютно другие надежды. Я понимала, что мы выйдем, если договорятся».
Ольга рассказывает, что готовилась сидеть месяцев шесть-семь. Потому что обычно, по тем случаям, которые она знает, «где-то столько договариваются, платят и потом выходят».
У женщины есть своя версия того, почему ей пришлось сидеть больше, чем она думала.
«Некому было договариваться. Это сложный вопрос. Это надо уметь делать. Это могут наши топовые бизнесмены. Я знаю, как они договаривались, сколько это занимало времени и сколько стоило».
По словам Лойко, помимо возмещения ущерба, возможно, необходимо было что-то еще сделать. Например, отдать канал. «Я не участвовала в этих переговорах. И насколько я знаю, их не было в каком-то нормальном виде».
Ольга отмечает, что за нее договаривались другие люди, и она не знает, какими были условия освобождения коллег.
«Я была одной из частей большой сделки. Мне очень повезло, что обо мне человек вспомнил. Я смеялась, что чувствую себя бедным евреем, которого добрые люди запихнули в подвал, пытаясь спрятать от фашистов, понимая, что и еврею, и спасателю может быть конец. В итоге меня выпихали из горящего сарая. Хорошо, что вместе с коллегами. Потому что могло получиться для нас хуже».
Лойко сожалеет, что у нее и коллег не было общей скоординированной позиции. «Очень важно идти вместе. И вот это было для меня проблемой. Нам надо было договариваться между собой. Но все попытки упирались в стену».
По словам Ольги, она рассчитывала, что ей могут присудить 10 лет в случае, если она все признает.
«На момент, когда ты только сел, тебе кажется, что нет никакой разницы — 10 или 12 лет. Поэтому думаешь, что не будешь ничего признавать, все равно спасут раньше. Но опыт показывает, что потом это может стать важным. Когда ты понимаешь, что это надолго, приходится менять концепцию. Когда понимаешь, что никто тебя сильно спасать не будет, тогда надо минимизировать срок».
Как поручители отреагировали на выезд из Беларуси
За Ольгу Лойко и Елену Толкачеву поручились дипломат Валерий Воронецкий, аналитик Евгений Прейгерман и председатель Белорусского союза промышленников и предпринимателей Александр Швец.
По словам Ольги, реакция поручителей на их выезд из Беларуси была нормальной: «Отличные мужики оказались. Они все поняли».
Женщина уверяет, что не чувствует себя виноватой перед своими поручителями:
«Я понимала, что они получат только штраф. У меня не было другого выхода. И так максимально долго оставалась в стране, пытаясь решить вопрос другими путями. В том числе и чтобы не подставлять тех, кто мне помогал. На самом деле новыми праведниками народов мира назовут тех, кто помогал людям в ситуации, когда не помочь, отказать было гораздо проще, чем согласиться. Понятно было, что никакой поручитель тебя не спасет. От этого им ни славы ни пользы никакой не было».
Ольга отмечает, что ей много помогали люди, которых сейчас называют «неоднозначными», «спорными» или еще какими-то. «Хорошо быть однозначным, когда ты в фейсбуке вещаешь. А когда ты внутри страны пытаешься прятать в подвале еврея, ты не можешь об этом написать в фейсбуке.
Ты не можешь сказать в фейсбуке: «Товарищи, заткнитесь, пожалуйста. У меня в подвале еврей. И если я сейчас что-нибудь скажу, то за ним придет гестапо».
Спасибо им всем большое. Их не пришлось как-то сложно уговаривать. Это все было из серии:
«Мы вас знаем. Мы сказали — и мы сделаем. Хотя соскочило очень много людей. Предлагали не только им. В том числе соскочили и те, кто очень звонко и громко выступал в 2021-м, а в 2022-м оставался в стране. Правда, на тот момент они уже не так звонко выступали».
Ольга признается, что сразу знала, что уедет из Беларуси: «Мне сразу сказали, что я рычаг давления, поэтому придется уехать, потому что в любой момент меня могут дергнуть и придется опять спасать».
Как происходил выезд из страны
Ольга выражает благодарность Андрею Стрижаку, благодаря которому удалось покинуть Беларусь.
«Он очень конкретно с нами всеми работал. Он понимал, что мы террористы, что у нас подписка о невыезде. Самое сложное было выехать из страны. Дальше было проще.
Самый страшный момент был, когда мне сказали, что маршрут хороший и все должно быть хорошо. Но если обычно риски по этому маршруту оценивают в 5%, то мои личные оценили в 30%. Это много. 30% — это как с третьего этажа прыгать. Я готова была на 10%».
Боязнь неудачи Ольга объясняет тем, что второй раз сидеть всегда сложнее. «Это как прыжок с парашютом. Первый раз ты не знаешь, что тебя ждет. Ты просто идешь. Все прыгают — и я прыгну. А второй ты точно понимаешь, что тебя там ждет. И очень не хочется».
По словам Лойко, она чувствовала иронию ситуации:
«Я ехала в маршрутке. Был водитель. Две россиянки вообще без документов. Десять щенков биглей с поддельными паспортами и я. Такая команда мечты. Девушки проходили границу с Россией, лежа в багажнике микроавтобуса без курток, так как не помещались туда вдвоем в куртках. Щенки вели себя смирно. Ну и я тоже».
Ольга отмечает, что те два парня, которые сажали ее на маршрутку, сейчас тоже находятся за границей.
Смотрите полностью:
