Ключики, или Primula elatior. Фото: Wikimedia Commons
Именно с этого дня, как считалось, земля окончательно «открывается» от зимнего холода и онемения. Верили, что именно в этот день начинает куковать кукушка, а волки прячутся в лесной чаще и уже почти не нападают на людей и скот. Поэтому и коровок можно уже торжественно выгонять из сарая на пастбище. Крестьяне осматривали свои зазеленевшие поля, гадали, каким выдастся хозяйственный год. Пели юрьевские песни и водили хороводы, жарили обрядовую яичницу. И как раз в эту пору расцветали красивые желтые цветы — ключики высокие (Primula elatior). Они действительно немного напоминают связку золотых ключиков и цветут одними из первых на влажных лугах, по берегам ручьев и в поймах рек.
Так вот эти «ключики» издавна воспринимались как символ открытой весенней земли. Согласно древнему мифу, земля потому и остается замкнутой до Юрия, потому что «Юрьева мать» потеряла ключи. Об этом в весенней песне:
Юр’ева матка пагнала цялятка,
У лес пайшла, у лес пайшла,
Залатыя ключы панясла, панясла…
Или в другой:
Ты, пчолачка ярая,
Ды вылець за мора,
Ой, ляло, ляло,
Ты вылець за мора.
Ты вынесі ключыкі,
Ключыкі залатыя,
Ой, ляло, ляло,
Ключыкі залатыя.
Адамкні лецечка,
Лета цёплае,
Ой, ляло, ляло,
Лета цёплае.
Замкні зіманьку,
Зіму сцюдзёную,
Ой, ляло, ляло,
Зіму сцюдзёную.
В советское время название растения унифицировали с русским языком и приказали официально называть первоцвет высокий. Вот и на почтовой марке Беларуси 2011 года указано только официальное русифицированное название, а не традиционное народное.
Жаль, ведь так теряется древний, глубокий и красивый символизм, оставивший знаковые следы не только в белорусском фольклоре, но и в литературе.
По-польски это растение называется pierwiosnek, хотя в наднеманском зельнике Элизы Ожешко слово kluczyki приводится как вполне равноправное. Мелкая шляхта часто и не знала литературных польских названий растений, а применяла «простые». А когда получала хорошее образование и начинала писать по-польски красиво и правильно, то в ее произведениях постоянно невольно появлялись или эти народные слова, или народные образы.
И вот, кажется, прочная ассоциация ключиков с весной — это традиция прежде всего литвинской литературы, не польской. Может, это так настроена моя «оптика».
Рierwiosnek — название одного из первых стихотворений Адама Мицкевича, написанного в 1820 году. С него открывается его поэтический сборник «Баллады и романсы», изданный в Вильне в 1822 году и пропитанный сладостью и горечью от несчастливой любви к Марыле Верещаке. В том числе и это стихотворение, в котором поэт ведет диалог с весенним цветком и сетует, что весна его жизни не будет счастливой из-за невозможности быть вместе с любимой.
Подобное символическое значение имеет желтый весенний цветок и в героической поэме Владислава Сырокомли «Маргер», посвященной подвигу гарнизона литовского замка Пилены на Немане, воины которого добровольно погибли, чтобы не попасть в крестоносскую неволю. Главные герои, Маргер и Эгле, глядя на красивый цветок, скорбят, что их весна выдалась короткой, но не колеблються отдать жизнь за родную Литву.
Много ключиков растет в долине реки Невежи, которую также называют Милошевым лугом, — в окрестностях Шатейней, родины знаменитого поэта Чеслава Милоша. Он много раз упоминает этот луг и эти цветы в автобиографическом романе «Долина Исы».
И не только. В стихотворении «К маленькой негритянке, играющей Шопена» он сравнивает звук, который постепенно растет из тиши замолчавшего зала, с желтым весенним цветком, который медленно распускается после холодов. И уносится мыслями к весне в неизвестной юной музыкантке деревенской Литве. В «долину ключиков» водят экскурсии. И рассказывают им, помимо прочего, что весенний цветок неизменно улучшает настроение.
И что созерцать его — очень полезно людям, живущим в сильном стрессе или часто находящимся в плохом настроении. А вот в новой белорусской литературе, в отличие от фольклора, символизм ключиков почти не обыгрывается. Только в стихотворении Владимира Дубовки «Перад іменем Любові» эти цветы символизируют весну и скрыто — любовь. Дубовка еще не утратил той живой связи с глубокой традицией, к которой всем нам, современным людям, приходится пробиваться сквозь толщу чужих наслоений, через непрекращающиеся крысиные гонки:
Наабапал вясна без ніякіх брыжоў,
зеляніна навокала, кветкі.
Гэта май праз зямлю праз усю перайшоў
і аздобіў красою палеткі.
Паміж кветак усіх адшукаў ён адну:
пазлацістыя ключыкі нашы.
Неба сіняе ключыкамі адамкнуў,
іх ля цёмнага лесу набраўшы.
І тады разліліся над нашай зямлёй
цеплыня, хараство і пяшчота.
Зазванілі крыніцы люстранай вадой
на каменні, карэнні, у чаротах.
В наше время золотые ключики весны встретить все труднее. Частые засухи, неосторожные сенокосы поставили этот цветок на грань исчезновения во многих странах Европы.
Не знаю, каждый ли год это бывает, но два года назад в это время проводилась всеевропейская кампания поисков и наблюдения за дикорастущими «ключиками». Под названиями Looking for Cowlips-Poszukaj Pierwiosnków и т.д. Что-то вроде образовательного квеста. Группы во главе с опытными ботаниками или одинокие любители природы должны были отыскать цветущие первоцветы и сообщить об этом в интернете.
Беларусь, одержимая репрессиями и конфронтацией с Западом, в этой красивой акции не участвовала. Жалко. Любуются же японцы сакурой? Почему бы тогда и нам не полюбоваться ключиками, не восстановить духовную связь с предками — и с теми, которые пахали землю и растили скот, и с теми, что писали стихи? Так много разорванных преемств. С настоящим народным названием, с нашей классической литературой, с комплексом красивых традиций и образов Юрьева дня. Стоило бы хоть раз в жизни отыскать этот цветок в дикой природе, чтобы тем самым отыскать настоящих, не фальшивых — самих себя.
Читайте также:
Необычная история радзивилловских полесских спаниелей
Разгадана тайна колдунов графа Тышкевича
Гефилте фиш, «рыба фиш». Захватывающая история блюда, которое из еврейской кухни перешло в белорусскую
Нельга пагаджацца на такую уніфікацыю, бюракратызацыю, прафанацыю мовы.