Шевченко очень милый и живой в дневнике. Много пишет серьезного — и про общественные веяния (шла отмена крепостничества), и про глупую деспотичную гарнизонную атмосферу, и про личное. Наибольшим достижением своим считал то, что за десять лет ни на каплю не изменился — не стал «бравым солдатом», «не выучил ни одного ружейного приема», сохранил «христианское незлобие» и «чисто-детский взгляд на мир». Напоминает Григория Сковороду: «мир ловил меня, но не поймал».
Одновременно без ханжества описывает радости жизни, к которым был склонен. В начале это в основном сон. Ожидая письма с приказом об освобождении из солдат, Шевченко много времени проводил, чтобы не бывать в казарме, на гарнизонном огороде. Его смотрела жена коменданта их крепости. Там же Шевченко частенько и ночевал (или дремал днем). И, бывало, его самым вопиющим образом будили комары или мухи, или «прыгнув на лицо, холодная лягушка», или цыплята (один «чубатый нахал» даже клюнул в нос).
Без залихватства, даже немного как бы смутившись пишет он о своем участии в попойках с последующими визитами в нижегородский публичный дом («храм Приапа») мадам Гильде — или на именины каких-нибудь актрис местного театра — часто с тем самым финалом:
«Рисовал портрет Дороховой, после удачного сеанса по дороге зашел к Шрейдерсу, встретил у него милейшего Лапу. Выпил с хорошими людьми рюмку водки, остался обедать с хорошими людьми и с хорошими людьми за обедом чуть-чуть не нализался… Шрейдерс оставлял меня у себя отдохнуть после обеда, но я отказался и пошел к мадам Гильде, где и положил якорь на ночь».
Читайте также:
Андрей Скурко: Тщательно сохраняя декорации прошлого, человек подсознательно стремится к бессмертию
«Як раней не будзе. Будзе лепей». Вышел мерч с вдохновляющими цитатами Андрея Скурко
Вышла книга «Добры доктар Будзь-Здароў» в переводе Андрея Скурко
