Неслыханные по масштабам и жестокости репрессии, накрывшие Беларусь после августа 2020-го, разбросали по белу свету тысячи и тысячи талантливых белорусов. На родине уничтожается все национальное, все живое (пока разве что не сжигают книги на площадях), поэтому, даже оставшись там, творец может писать только в стол, ожидая «лучших времен».
Бывший директор издательства «Галіяфы» литератор и художник Змитер Вишнев еще до ликвидации издательства уехал в творческую командировку в Германию, которая грозит затянуться на долгие годы. Почему так случилось?
Поговорили со Змитером Вишневым о ликвидируемом издательстве «Галіяфы», о выезде из Беларуси и о жизни в Берлине.
Последние годы «Галіяфы» были лидерами по открытию новых имен
— Издательство «Галіяфы» находится в процессе ликвидации, которая фактически началась полгода назад. С высоты настоящего времени можно ли сказать точно, что стало причиной ликвидации?
— Я бы ответил вопросами на вопрос. Что стало поводом для задержания издателя Андрея Янушкевича? Что стало поводом для задержания сотрудника фонда «Вяртанне» Сергея Макаревича? Все эти вопросы лучше переадресовать непосредственно чиновникам. На ликвидацию издательства пошло из-за безысходности: нам запретили не только издавать книги, но и продавать ранее изданные. Были и конкретные угрозы от чиновников о «незаконной предпринимательской деятельности», хотя провинность наша была только в несвоевременном предоставлении данных в министерство информации. Репрессии против издательской сферы — часть плановой зачистки гражданского общества в Беларуси, а также национальной культуры.
— Если делу отдаешь 15 лет жизни (а именно столько времени существовали ваши «Галіяфы»), то без этого дела чувствуешь себя неудобно, сиротой, что ли. Чем заполните эту пустоту?
— Строго говоря, директором «Галіяфаў» не всегда был я. Первые годы издательство возглавлял поэт Михаил Башура. После приостановки деятельности «Галіяфаў, «сиротой» я себя все же не чувствую. Скорее, очень обидно, когда ты отдаешь проекту изрядный кусок жизни, а потом его фактически уничтожают. Причем именно за то, что оно делало важное дело. На мой взгляд, последние несколько лет «Галіяфы» были лидерами по открытию новых имен. Вообще в разные годы мы издали книги таких важных для современной белорусской литературы авторов, как Ольга Гапеева, Ольгерд Бахаревич, Валентин Акудович, Юрий Станкевич, Валерий Гапеев, Сергей Абламейко и многих других.
«Пустоты» я также не чувствую. Скорее, стало немножко больше времени на собственное творчество, что не может не радовать. И потом по-возможности я помогаю в издании книг, которые «зависли» в издательстве, не были изданы из-за ликвидации — таких около тридцати.
Например, уже можно раскрыть тайну проекта «33 кнігі для іншай Беларусі», в рамках которого немецкоязычные издательства издадут те книги на белорусском языке, которые по разным причинам не могут выйти в Беларуси.
Организаторы проекта — переводчик, редактор, член Немецкой академии языка и поэзии Ирина Герасимович, писатель Лукас Берфус и профессор, руководитель Института славистики Цюрихского университета Сильвия Зассе. Одной из первых книг в этом проекте будет «Нетутэйшыя: Reversion» — антология белорусской экспериментальной драматургии («ТВЛ», «Бум-Бам-Літ»).
«Берлин меня принял уже давно, как давно и я полюбил этот город»
— Сейчас вы находитесь за границей, в Германии. Что стало толчком к отъезду? Ликвидация издательства, невозможность творческой реализации, угроза уголовного преследования?
— Сначала я выехал из Беларуси всего на два месяца — на две литературные резиденции в Швеции и Германии. Выехал, чтобы заниматься собственной книгой, именно ради творческой реализации. И события с издательством меня застали уже за границей. Если вам звонят и угрожают, вы будете игнорировать такие сигналы? И тут же параллельно уничтожаются другие издательские инициативы и сажают почти на месяц Андрея Янушкевича. Это все составляющие одной проблемы, из-за которой я решил пока не спешить домой.
— 27 ноября в Берлине вы выступили на международном фестивале «Weiter Schreiben Mondial. Dünnes Eis. Leben und Schreiben in Kriegs— und Krisengebieten» из эссе «Моя свобода пьяна и танцует обнаженной». Эссе про пьяную свободу, которая танцует обнаженной, содержит особый символизм?
— Не понимаю, о каком символизме вы говорите (смеется). Почитайте эссе внимательно — оно о свободе в широком смысле этого слова. Эссе есть в свободном доступе в интернете. Текст написан еще до отъезда из Беларуси.
— Надолго ли вы в Германии? Или этот отъезд — на неопределенный срок?
— Будет видно. На ближайший год я точно остаюсь здесь.
— Германия — дорогая по белорусским меркам страна. Как обустроились там, чем зарабатываете на жизнь?
— Я получил здесь литературную стипендию на длительный срок.
— Принял ли вас Берлин в качестве художника? Дал ли новое вдохновение? Позволяет ли в полной мере раскрыться талантам живописца и перформера?
— Раньше я ежегодно приезжал в Берлин и по несколько месяцев работал в художественном доме «Tacheles» — поэтому Берлин меня принял уже давно, как давно и я полюбил этот город. Недавно меня пригласили в гости на рождественский адвент в берлинскую квартиру — и там я неожиданно увидел на стене свою картину «Поход мандавошек на Париж»! Было очень приятно. В прошлом году в Германии в течение нескольких месяцев я работал над новыми живописными полотнами, а потом принимал участие в летнем фестивале в Виперсдорфе, где выставил пятнадцать новых произведений.
И вы, наверное, пропустили: с перформансом я давно принципиально завязал.
— Сорока на хвосте принесла, что вы готовите сюрприз любителям своей прозы. Последний ваш антироман «Калі прыгледзецца — Марс сіні» фантастический. Что будет представлять собой новое произведение, если не секрет, конечно?
— Я не считаю антироман «Калі прыгледзецца — Марс сіні» фантастикой — скорее гиперреализмом. Да, я работаю над новой прозой, но говорить о ней пока рано. В последнее время больше занимался поэзией и вот, накануне Нового года, отдал новый поэтический сборник на редактуру. Рабочее название — «Непадпарадкаванне». В книге будут стихи, написанные исключительно после отъезда из Беларуси. До этого я несколько лет фактически не мог заниматься поэзией и начал писать, только когда вырвался «из концлагеря». Мои новые стихи также сейчас переводятся на немецкий язык.
— …«і здаецца мне цяпер
што мы там недзе і
засталіся
яшчэ едзем й едзем
на мора»…
— Этому стихотворению буквально месяц. Куда и о чем нынешняя ваша поездка, что ищете вы и что надеетесь найти?
— Это строки из стихотворения о детстве. На что я надеюсь сейчас? Надеюсь, что скоро закончится война, что в Беларуси рухнет хунта, и тогда будет возможно вернуться домой. Если это надолго — буду что-то придумывать и решать. Каждый день занимаюсь немецким языком, так как, возможно, моя поездка затянется.
