Самое начало 1980-х, Вильнюс. Мы с дядей Лявоном выходим из троллейбуса на окраине города, идем через какую-то серую промзону, переступаем железнодорожные рельсы, заходим в лес и малозаметной тропинкой долго петляем между кустарниками и деревьями, пока наконец не выходим к глинобитному дому, густо обсаженному всевозможными цветами. Сам домик на небольшой поляне просто утопает в лесной чаще, надежно спрятанный от всего мира.
Нас встречает 90-летняя хозяйка Зоська Верас. Она совсем не слышит, и свои вопросы мы пишем ей на бумаге, но она прекрасно видит и прекрасно помнит. Например, о своей дружбе с Максимом Богдановичем в Минске в 1916 году: там они вместе работали в белорусском комитете помощи жертвам войны — об этом у нее спрашивают прежде всего.
Дядя Лявон — это Лявон Луцкевич, сын Антона Луцкевича и муж Галины Войтик, дочери Зоськи Верас. Это сюда приходили и будут приходить белорусские паломники со всего мира. Но сам сюда не дойдешь и не объяснишь, как добраться. Нужен проводник. Дядя Лявон полностью предан своей миссии просветителя, который ведет в несоветскую белорусскость таких, как я, да, впрочем, всех, кто нащупывает свою извилистую стезю.
У Зоськи Верас в «лясной хатцы». Вильнюс, лето 1983 года. Стоят Лявон Луцкевич, Пётра Садовский, Сергей Шупа и Сергей Мурашко. Сидят Татьяна Сапач и Зоська Верас
Не буду пересказывать общеизвестные сведения об упомянутых мною людях, о тех бесценных паломничествах, из которых многие возвращались белорусами не только по паспорту. Желающие найдут все это в Википедии и ютубе, например, в документальном фильме «Зоська Верас» Ирины Волох.
12 лет назад на место «Лясной хаткі» автора фильма водил уже я, правда, подбирались мы с другой стороны — от деревни Ревенцы, сейчас это улица Riovoni, где справа от дороги нужно взобраться на крутую гору и там уже искать. Есть также относительно недавняя передача обо всем этом на «Белсате», авторства Михася Скоблы:
А еще есть множество публикаций на тему и есть моя передача «Вострая Брама» (аудиоверсия), где мы с друзьями искали то знаменитое место и, кажется, впервые задались вопросом: кто, почему и зачем сжег «Лясную хатку»?
Домик сгорел 13 мая 1990 года. Тогда Зоську Верас уже перевезли в город. Ей было 99 лет, до ста просветительница не дожила полтора месяца. А в домике поселились художники Олег Аблажей и Кристина Балахович. И вот однажды, когда они были по делам в городе…
Олег написал «Рэквіем па лясной хатцы» в ЛіМе (15 июня 1990 года).
Кристина после смерти Олега в 2016-м переехала в Лондон. Я спросил ее: смогла бы она сегодня отыскать знаменитое место?
— За это время там такой лес вырос… Я же хорошо знаю дорогу, хорошо помню. Раньше там тропа была, а теперь такой лес, такой лес… Ты представляешь, сколько времени прошло. Это лет пять назад, как я была в Вильнюсе, попросили показать место, я старалась, но не получилось. Я вот сейчас вспомнила… Домик то сгорел дотла, но там рядом с домиком были вкопаны такие большие бочки. Когда-то Лявон вкопал. Такие большие бочки под навесом, то есть, место входа в домик от дверей. Если бы их ногами заметить… Но это нужно долго ходить, протаптывать.
Надо понимать, что сгорел не просто дом, а место, которое возвращало белорусов к Беларуси в неблагоприятные для этого времена и которое, безусловно, стоит мемориала. Про избушку и тех, кто туда наведывался, наверное, знал КГБ, знал кто-то из литовских недоброжелателей… Версий может быть много, и то, что тайну хочется разгадать, что это желание не исчезает, а наоборот, увеличивается, уже о многом свидетельствует.
О происшествии наверняка знают или по крайней мере имеют свое мнение люди старшего возраста в тех самых Ревенцах. Ну, и надо найти те бочки, которые вкопал дядя Лявон. Словом, у «Лясной хаткі», где Зоська Верас с семьей, между прочим, в чаще лесов пережила войну, начинается новая история.
