Фото: NASA / flickr. com
В начале прошлой недели новый глава Роскосмоса неожиданно заявил, что космическое агентство прекратит свое участие в деятельности Международной космической станции уже через два года. Такой шаг приведет к прекращению работы вечного символа международного сотрудничества и фактически преждевременному закрытию станции, так как в результате ее придется спускать с орбиты по частям.
Но непонятно, насколько серьезно Юрий Борисов относится к такому быстрому уходу России. Позже на той же неделе он уточнил, что Россия покинет космическую станцию, как только Роскосмос начнет запускать модули для новой космической станции, что, по его словам, может произойти уже в 2028 году. Его комментарии по поводу ухода с МКС повторяют высказывания его предшественника Дмитрия Рогозина, когда на Россию были наложены международные санкции после вторжения в Украину в феврале, но это не ускорило ухода со станции, находящейся в совместном управлении космических агентств России, США, ЕС, Японии и Канады.
«Возможно, новый человек просто демонстрирует свою преданность единственному человеку, чье мнение действительно важно — Путину, показывая, что он будет таким же жестким, каким был Рогозин», — говорит Виктория Самсон, директор вашингтонского офиса Фонда безопасного мира.
Будущее российской космической отрасли выглядит мрачно из-за уменьшения количества ресурсов, говорит Самсон. Последние годы Роскосмос испытывает трудности с сокращением финансирования, а также напряженные отношения с другими космическими державами из-за войны в Украине и споров с НАТО. Россию сдерживают санкции, влияющие на импорт технологий.
Страна потеряла контракты на запуски на космодроме Байконур в Казахстане. Она потеряла бизнес из США, поскольку астронавты НАСА и его партнеров теперь могут отправляться на МКС на космических кораблях SpaceX и Boeing вместо того, чтобы заказывать полет на ракете «Союз». Европейское космическое агентство также разорвало связи с Роскосмосом, в частности, по миссии ExoMars, которая была отложена на конец этого десятилетия.
Сейчас Роскосмосу мало что светит, кроме МКС — или ее замены под названием российская орбитальная сервисная станция, которая, по словам Борисова, может быть запущена уже в 2028 году. Это слишком оптимистичный срок, учитывая, что России понадобилось более 12 лет на разработку модуля МКС «Наука», который стартовал к МКС в прошлом году.
Китай строит свою собственную космическую станцию, запустив на прошлой неделе второй модуль «Вэньцянь». Третий модуль, «Мэнцянь», планируется запустить в октябре. Ни китайские, ни российские официальные лица не дали никаких указаний на то, что они будут сотрудничать в создании этой станции, движущейся по орбите с таким наклоном, что до нее будет трудно добраться с российского космодрома. Однако Китай и Россия договорились о совместном строительстве исследовательской станции на Луне в 2030-х годах.
Одной из самых больших инвестиций России в космос остается военная составляющая. Страна разработала, развернула и даже применила оружие против космических аппаратов, что имеет последствия для Международной космической безопасности. Россия испытала противоспутниковые ракеты, последний раз в ноябре 2021 года, лазеры, а также использовала электронное и кибероружие против спутников и наземных систем.
«В Украине мы видели глушение GPS, глушение связи, глушение Starlink, которое они смогли в итоге обойти, и кибератаку на наземные терминалы ViaSat», — говорит Кейтлин Джонсон, научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований. Но, учитывая относительно низкую стоимость таких атак, пока что русские не применяют кибервойны в таком объеме, как предполагали эксперты, говорит Самсон.
В любом случае, нестабильное положение в результате означает увеличение рисков для космических аппаратов и наземной инфраструктуры, от которой они зависят, включая коммерческие спутники, которые были вовлечены в конфликт между Россией и Украиной.
Если спутниковые компании оказываются втянутыми в конфликты на земле, это может иметь последствия в космосе. Согласно международному праву вооруженных конфликтов, военные могут атаковать только военные, а не гражданские объекты. Но это не помешает россиянам ударить по аппаратам «двойного назначения», таким как Starlink и Maxar, если они используются как в гражданских, так и в военных целях в Украине, говорит Дэвид Коплов, автор работы о праве вооруженного конфликта в космосе.
«Последовательная политика Соединенных Штатов заключается в том, чтобы смешивать военные и гражданские функции на конкретном спутнике, и я утверждаю, что это незаконно и неразумно, о чем свидетельствуют обстоятельства, подобные этим, когда двойное использование спутника делает его объектом атаки», — говорит Коплов. По его мнению, Россия может легко и законно атаковать широкий спектр коммерческих спутников США, если они используются в конфликте.
Хотя геополитическое соперничество распространялось на космос со времен первого спутника, сейчас, после начала конфликта в Украине, международная напряженность в космосе исходит в первую очередь от России, утверждает Скотт Пейс, директор Института космической политики Университета Джорджа Вашингтона.
«За исключением русских, большинство стран, похоже, придерживаются одной и той же позиции в космосе. Даже в случае с Китаем мы явно обеспокоены их [противоспутниковым оружием]. Но дипломатично мы ни с кем особо не конфликтуем, за исключением русских. Они действительно сейчас находятся в изоляции», — говорит он.
Даже во время конфликтов Международная космическая станция с конца 1990-х годов служит мостом между странами и культурами, а астронавты работают вместе. Пока что Россия согласилась продолжить обмен экипажами из США на МКС, начиная с сентября. Американский астронавт Фрэнк Рубио отправится на космическую станцию из Казахстана, а российская космонавт Анна Кикина стартует из Флориды вместе с астронавтами НАСА и Японии.
Тем не менее, если срок службы станции подойдет к концу — будь то в 2028, 2030 или позже — такое сотрудничество может закончиться вместе с ней.
«Хотя это огромное достижение, что благодаря МКС люди постоянно находятся на орбите уже более двух десятилетий, и они смогли провести множество научных экспериментов на ней и благодаря ей, на мой взгляд, ее самое большое наследие — это роль, которую она играет как дипломатический инструмент, — говорит Самсон, — когда один из партнеров фактически уходит, я думаю, мы теряем это преимущество. И то, что этот аспект незаменим, беспокоит меня больше всего».
