Паулина Скурко с папой в Могилеве. Фото: paulina.babina.1 / Facebook
Могилев — полный величественного достоинства город.
«Знаешь, из всех городов, куда тебя могли отправить, Могилев мне нравится больше всего».
«Мне тоже», — говорит Андрей.
Первую минуту смеемся от счастья.
Неделю назад видела Андрея в Могилеве. Это было наше второе из двух разрешенных после суда свиданий. Произошло не без приключений, будет что вспомнить.
Дело в том, что между приговором и апелляцией человеку разрешают два свидания: первое в течение нескольких дней после суда, второе — в любое время, пока дело не уйдет на апелляцию.
И вот мы встретились сразу после приговора.
А потом прошло время, приехали как раз родители Андрея в Минск, и мы решили запросить второе свидание.
Сходили с заявлениями в суд (а это каждый раз большое удовольствие, сами понимаете), получили необходимые подписи-печати… На Володарке есть четыре часа для свиданий: 9.00, 10.00, 14.00 и 15.00. В принципе, и родители, и я могли бы попасть к Андрею в один день. Но поскольку разрешение на свидание действует три дня, я — выдумщица — говорю: давайте сделаем ему три дня праздника, давайте ходить по человеку в день!..
Короче, во вторник, сразу после похода в суд, мы отправили к Андрею отца.
В среду утром ушла мать. Подает бумагу в окошко для утверждения времени, а ей говорят: «А его вчера вечером этапировали в Могилев».
Уф-уф-уф. Нам потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя.
А потом мы поехали в нашу ждановичскую «Корону», накупили большую-большую передачу, и в 5.20 в четверг выехали в Могилев. Надо было до 8 успеть записаться, чтобы попасть на свидание сегодня же. Разрешение наше действовало последний день.
Я ехала и думала: Господи, какой спокойной будет у нас когда-то жизнь!.. И еще: и какие это у нас были заботы до 2020-го? Теперь и не вспомнить, за что мы в прошлые времена переживали…
Приехали. Успели.
Первой к Андрею пошла его мама. Потом она рассказывала, что когда Андрей увидел, куда его привели и кто перед ним, не смог сдержать слез. Ему не сообщили, куда ведут, он и не думал, что мы приехали.
Мы с моим папой тем временем имели полтора часа и полетели в центр. Я впервые видела этот город, хотя перед тем много читала (прежде всего Алексея Батюкова) — и теперь была очарована оврагами и холмами, густотой проявлений жизни, частным сектором, который весь — отпечаток характеров хозяев.
Успела еще посмотреть фрески и прямо из костела Святого Станислава приехала на свидание.
Андрей острижен под ноль, худой, подтянутый. Спокойный и веселый. Такой как всегда.
Первые минут двадцать мы говорили о: рельефе могилевской трассы и Могилева; теории прородины славян (и Андрей рассказал, что есть теория, будто славяне — это языковая группа, а не племя). Я рассказывала то, что недавно вычитала про Змеевые валы и Каменную Могилу — археологический заповедник под Мелитополем. Он рассказал, с каким увлечением читает одну из книг, которую я для него покупала — «Моя доисторическая семья. Генетический детектив». У меня аж все запело внутри.
Такой разговор может показаться глупостью — мол, имея раз в три месяца возможность поговорить, поговори о важном. Но теперь думаю, что это был едва ли не самый важный момент свидания. Такой сигнал, что все нормально и все будет нормально, когда тюрьма закончится. (Все не будет так, как было, так как будет гораздо лучше, писал когда-то Андрей.)
Роскошь обычного семейного разговора.
Я видела, что Андрей усмирил волнение и сосредоточился, чтобы говорить этими простыми домашними интонациями на темы кухонных разговоров.
Со мной было то же самое. Прижимаешь трубку к уху, а в голове роится: секунды идут! Что я хотела спросить?! Когда я следующий раз его увижу? Боже, какой красивый. Боже, когда это закончится? Секунды, секунды идут!!..
Да, спокойно. (Кто знает Андрея, знает и эту его интонацию.) Успокоили друг друга взглядами.
Я одела на свидание вязаные бусинки-вишенки на ветке — которые сестра осенью купила мне на Андреевском спуске, у рукодельницы из-под Киева. А Андрей расстегнул байку и показал майку с пингвином, которую я подарила на день рождения-2021.
Я рассказала, что выходят мультики на его комиксы, он обрадовался. Обсуждали подготовку книжки детских стихов (даст Бог, скоро она выйдет).
Зашел разговор, Андрей говорит: я решил не писать стихи о неволе, так как это все эмоции, это минует. Я подумал, что нужно делать то, что несет практическую пользу.
Говорили о предках. Хотелось бы когда-нибудь поднять их судебные документы с 1940-50-х. Андрей в письме чудесно было пошутил о приговоре, что получил семейный минимум (двое прадедов и дед получали больше). Но потом вспомнил, что бывало и меньше — его пробабушка сидела полгода. Ее посадили за то, что тумаками выгнала из дома пьяного местного депутата, который пришел поиздеваться.
«…Все мы стареем», — подытожил Андрей в какой-то момент. «А я не старею», — говорю и встряхнула новой прической. «Ты это вообще», — говорит он.
В Могилеве в ближайшие полтора месяца будет мое сердце.
(Апелляция назначена на 20 мая, после нее Андрея переведут в колонию.)
Пусть Святой Станислав, его фресковые цапли, кони и олени берегут тебя, мой хороший. Люблю тебя космически.
- Главный редактор «Нашай Нівы» Егор Мартинович и руководитель отдела рекламы Андрей Скурко находятся за решеткой с 8 июля 2021 года.
- 15 марта они были приговорены к двум с половиной годам колонии из-за абсурдного обвинения в «нанесении имущественного ущерба без признаков хищения, совершенного группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере».
- В апреле нашанивцев перевели в СИЗО Могилева. Они будут находиться там на время рассмотрения апелляции.
Поддержите Андрея и Егора письмами:
СТ-4, Могилев, ул. Крупской, 99А, 212011.
Скурко Андрею Геннадьевичу,
Мартиновичу Егору Александровичу.
