Чиновник, который не пошел против народа. Павел Латушко — про 2020 год и будущее
Во время, когда многие чиновники ждали, в какую сторону качнутся весы, или просто бездумно выполняли репрессивные приказы, в Беларуси родился новый политик — дипломат, бывший министр культуры Павел Латушко, который еще в августе возглавлял Купаловский театр. Ни один работник при нем не был уволен за позицию, а сам Павел сейчас возглавляет Народное антикризисное управление. К годовщине кровавых событий мы поговорили с Латушко о прошлом и будущем.
«Наша Нива»: когда начинался 2020-й, вы были чиновником. Ожидали ли, что так повернется судьба?
— Думаю, никто не мог предсказать события августа. Но в воздухе было ощущение, что посыл к изменениям существует. Я почувствовал это, еще когда вернулся в Беларусь после посольской каденции.
А относительно того, чем жил… я был директором Купаловского театра, мы готовились к столетию театра, думал я о жизненном: как поднять зарплаты, вернуть международную гастрольную деятельность, развиваться.
«Наша Нива»: Были ли планы вернуться в систему МИД?
— Они существовали, это обсуждалось с Макеем и администрацией Лукашенко. Еще на День Независимости, перед концертом, мне было сказано, что после выборов мне будут предлагать должность посла. Но эти обещания не сработали бы, даже если бы я на момент событий августа был послом, я бы поступил как некоторые мои другие коллеги — выступил с протестом.
«Наша Нива»: А вы все же всю жизнь в этой системе жили с «протестом» или это вас резко перемкнуло?
— За меня лучше ответят те, кто меня знал. Но скажу так: на посту министра культуры я был единственным членом правительства, который использовал белорусский язык. Хотя меня сильно от этого отговаривали. Радьков, заместитель главы администрации, говорил мне, что я имею право говорить по-белорусски только после того, как Лукашенко заговорит. У меня спрашивали, почему я с журналистами государственными говорю по-белорусски: «Они же не поймут!»
Я горжусь тем, что снял с поста руководителя Национальной киностудии уже покойного Владимира Заметалина. Я не мог этого делать без согласования с Лукашенко, так как он назначает человека на эту должность, но я сделал. Человек, который мне персонально говорил, что «такого языка не существует, народа не существует», человек, курировавший фальсификации выборов и многое другое, вредное, не мог работать в культуре.
Я дважды подавал в отставку, когда меня просили идти на цензуру. Так, Макей во время одной из премий сказал мне, что я должен убрать Светлану Зеленковскую с роли ведущей, так как она поддерживает неправильные контакты. Я сказал, что лучше напишу заявление, и отстоял ее. Я всегда был такой. Естественно, в августе меня просто разорвало от происходящего.
«Наша Нива»: Переступить через себя и выйти на улицу — что в этом для чиновника самое тяжелое?
— Я не делал шаг в бездну. Я наконец освободился, сделал шаг, который ждал очень долго, о котором тихонько мечтал с друзьями. Да и в театре это все началось задолго. Многие работники подписывали письма против ареста Бабарико, выходили на акцию против интеграции с Россией.
«Наша Нива»: А как это все в театре разворачивалось изнутри? Поясните свою линию поведения, как руководитель не стал заниматься репрессиями.
— Было ясно, что купаловцы не минуют ситуацию на улицах, не будут отсиживаться в гримерках. Когда люди начали выходить на акции, ко мне приходили кураторы из КГБ, СБП, ОАЦ, Минкульта. Зачем? Чтобы я остановил это: «Большой риск, что театр взбунтуется! Посмотрите, сколько ваших было на митинге к 100-летию БНР?» Я говорил, что артист — свободный человек. Мне в ответ: «Не можете совладать сами, вызывайте милицию!»
Как представил, что я звоню в милицию и они арестовывают купаловцев…. Конечно, никакой милиции я не вызвал, а стал готовиться к критическому моменту в своей карьере.
Мне звонит министр Бондарь, говорит, «у вас там создается стачечный комитет, противодействуйте». Я ему лгал, что да, конечно, юристы уже готовят обоснование, почему это незаконно. А сам пришел на общее собрание стачки, у меня спросили, с кем я. Я сказал: «Конечно, я с вами».
Когда Бондарь звонил и просил снять национальный бело-красно-белый флаг с театра, я говорил: «Конечно, конечно». В это же время сказал купаловцам, что планируют прислать вышку. Мне перезванивает Бондарь: «Ну что, сняли?» Я говорю: «Да нет, его артисты охраняют — я же с ними в драку не полезу». Как-то так.
«Наша Нива»: Вы же, пожалуй, обсуждали августовскую ситуацию с бывшими коллегами, чиновниками? Как август им виделся? Были ли такие, кто народ поддержал, а потом сдал назад?
— Еще за пару месяцев с одной выдающейся фигурой МИД мы обсуждали, что что-то будет, и тот говорил, что вот, мол, видно, к чему готовится Лукашенко, что сейчас не пройдет сценарий, что кого-то посадили, поторговались и выпустили. У меня были разговоры на высоком уровне в ОАЦ, мне даже предлагали читать им лекции, но я отказался. Офицеры говорили о неоднозначной атмосфере в обществе, что «наверху» не слышат, что общество изменилось, что власть теряет контроль.
В принципе, Лукашенко на одном совещании так и сказал, что «видит демотивацию» — чиновники его не слушают и не работают. Там, где раньше хватало грозного взгляда, сейчас не помогает удар кулаком по столу.
У многих умных людей в правительстве к Лукашенко было отношение негативное: они ничего не могли реализовать, а он снимал их, так как не воспринимал подходы. Но чиновники за это время так и не смогли объединиться.
И те, о ком вы спрашиваете, были. Я разговаривал с бывшими министрами, вице-премьерами, была с их стороны эмоциональная поддержка, я бы сказал, что подыгрывание, но тектонического сдвига не произошло.
«Наша Нива»: Согласны с мыслью, что родилась нация?
— Нет, это тезис Макея. Он не раз говорил публично, что белорусская нация проходит только становление: «Что вы от нас хотите? Мы не закончили процесс формирования». Я же говорю, белорусская нация формировалась на протяжении тысячелетия, мы прошли много веховых событий. И правда здесь только в том, что Лукашенко делал все, чтобы уничтожить нацию. И сейчас происходит возрождение. Это возрождение, которое обеспечит нам будущее, будущее государства, которое само определяет свою судьбу.
«Наша Нива»: Что не так с белорусами, которые пытают своих же, белорусов?
— Нигде нет в обществе единства. Кто-то готов действовать и говорить, не согласиться и молчать, а часть думает. Естественное разделение в обществе повсюду существует.
«Наша Нива»: А как год пережила система?
— Ее мотивация на полу, система в итальянской забастовке — инициатив нет, веры, что при Лукашенко что-то изменится к лучшему, нет, веры, что будет победа лукашистов, нет. Промолчим о силовиках, но гражданские чиновники не хотят лезть в это, чтобы это не отразилось на судьбе в будущем. Да, не все они сегодня готовы идти в открытую: «Мы боимся за себя, за свои семьи», — говорят они мне. Но их эффективность для Лукашенко — ноль! И я не верю, что белорусы будут ходить в одинаковых портках, кричать «Слава диктатору» и по расписанию в строю идти в столовую. Да это невозможно.
А сам он давно перестал работать, его рабочий день хорошо если четыре часа в день. Поездки в Эмираты, гулянки с друзьями, он решил что система будет сама по себе двигаться, а он будет мизинцем подкручивать, но история разрушила его планы.
Люди уже посмотрели, как живем мы, как живут другие. Мы отстали на десятилетия, так как этот человек нереформировочный, а вместе с ним и Беларусь. Белорусы не дадут жить этой системе.
«Наша Нива»: Белорусская культура сейчас уничтожается. Почему так вышло?
— Я написал документ Лукашенко под грифом «секретно», что если мы хотим, чтобы Беларусь развивалась, то построение идеологии на Второй мировой войне приведет к разрушению идеологии вообще, так как при всем уважении к этому периоду, молодежь это воспринимает иначе. Идеологию нужно строить на всех веховых периодах: от Туровского, Полоцкого княжества, ВКЛ, БНР, БССР, война, Беларусь. Я писал, что людей нужно повернуть к культуре повсюду, что нужно власть повернуть к культуре. Говорил, что председатель райисполкома должен ходить в театр, председатель облисполкома должен. Здесь я намекал на самого Лукашенко, который не ходил ни в театре, ни на концерты. Документ вернулся с резолюцией в духе: «Зачем мне это все».
«Наша Нива»: Что нас дальше ждет?
— Колебания от эйфории до безнадежности понятны. Мы год назад жили в идеалистическом понимании, что удастся изменить ситуацию, что диктатор уйдет, правда и справедливость восторжествуют.
А теперь мы не можем понять, откуда в Беларуси взялись эти палачи, кто их воспитал. У нас ужас от действий системы. Но все причины недовольства, и старые, и новые, они внутри людей, ничего же никуда не делось и не денется. Нас абсолютное большинство, которое в августе 2020-го не было готово на многое, и теперь вопрос, когда люди, несмотря на все риски потерпеть, выйдут. Надо поддерживать подъем и веру. Изменения происходят благодаря тем, кто идет впереди и действует, рискует. Таких людей надо поддерживать. Нам важно общество с лидерами — именно так, «лидерами» во множественном числе. Такое общество скорее придет к изменениям.
«Наша Нива»: А как вы сам сейчас, на неожиданном виражи судьбы?
— И я, и мои коллеги поставили жизнь на паузу, понимаете, что это такое? Никто не женится, никто не рожает детей. Мы работаем, делаем, что можем, хочется делать больше, чтобы навалиться еще раз и довести до конца то, о чем мы все мечтаем.
