Аполитичны или деполитизированы?
Сначала эксперты обсудили, в чем разница между аполитичными и деполитизированными белорусами.
Социолог Оксана Шелест полагает, что разница между этими словами скорее семантическая. Если мы говорим «аполитичный», то мы говорим скорее о состоянии, характеристике.
«А вот когда мы говорим о деполитизации, мы действительно говорим скорее о процессе, каком-то направлении», — говорит социолог.
Согласен с Оксаной Шелест и Геннадий Коршунов, старший исследователь «Центра новых идей»:
«Я бы использовал здесь такое понятие, как равнодушные. Это степень включенности человека в процессы. И такая часть общества есть», — говорит эксперт.
В деполитизации он, как и Оксана Шелест, видит скорее процесс: повышения или понижения градуса, характеристику динамики.
Таким образом, по мнению социолога, можно говорить о наличии или отсутствии равнодушных с одной стороны, с другой стороны можно говорить о степени политизированности различных полюсов общества.
Это параллельные вопросы, но несколько разные, считает Геннадий Коршунов.
Нормально ли, что в обществе есть аполитичные граждане?
Политический обозреватель Юрий Дракохруст считает, что наличие аполитичных людей в обществе — абсолютно нормальное явление, даже в самых развитых и демократических странах.
«Деполитизированность это скорее норма, чем политизированность. Заканчивается мобилизация — люди идут на дембель», — говорит обозреватель.
Здесь в качестве примера Дракохруст приводит времена перестройки, когда общество было очень мобилизованным и политически активным.
«Куда что делось? В некотором смысле прошел период, какие-то цели были достигнуты, о некоторых обществу стало понятно, что и не будут достигнуты — и дембель! Но это не значит, что это неправильно», — говорит он.
Будет ли больше политизированных граждан из-за репрессий и угнетения?
Геннадий Коршунов говорит, что глубинная политизация у белорусов остается, но для внешней истреблены все условия.
По мнению эксперта, того подъема, который был в 2020 году, нет, в том числе из-за репрессий, а также относительной устойчивости экономики.
«Но политизация — это об осмыслении себя и появлении желания что-то решать. Это такая »большая политизация». А есть ситуативная: то, что выплескивалось на улицы, то, что выводило людей голосовать, и так далее», — говорит Коршунов.
О ситуативной политизации говорить сейчас трудно, полагает эксперт, потому что власти подавляют любые возможные просторы проявлений такой политизации. Такая политизация под сильным давлением, поэтому мы ее можем какое-то время не увидеть.
«Но то накопленное, те изменения, которые привели к эмансипации общества, субъективации общества, глубинная политизация — это осталось», — говорит господин Коршунов.
Политолог, академический директор Белорусского института стратегических исследований Петр Рудковский сравнил аполитичность белорусов в 2018 году и 2022-ом. Аполитичность 2018 года он назвал «аполитичностью пряника», а нынешнюю аполитичность — «аполитичностью кнута».
«Была ли аполитичность 2018-2019 прочной? Ответ мы знаем. Нынешняя же аполитичность является прочной? Аполитичность, добытая методом кнута, в разы менее стабильна и прочна, чем аполитичность, добытая методом пряника. Она очень шаткая», — говорит Рудковский.
Стоит ли политизировать «аполитичных» белорусов?
Оксана Шелест считает, что это не самая актуальная задача на сегодня.
«Нет особой деполитизации сегодня. По крайней мере, в тех сроках, в которых мы это сейчас обсуждаем, не происходит никакой деполитизации в белорусском обществе. То, что есть демобилизация, есть репрессивное давление, которое не позволяет проявляться никакой инициативе — это очевидно и это понятно. Но то, что произошло в 2020 году, оно никуда не делось. В этом смысле ничего не изменилось: страница не перевернута, новых предложений нет. Социальная напряженность скорее нарастает, чем угасает», — говорит Оксана Шелест.
Также она полагает, что в таких ситуациях, как наша, далеко не все определятся волей большинства.
«Вот у нас будет более 50% политизированных белорусов — так значит все и изменится? Нет, это неправда. Здесь действуют другие силы и другие механизмы», — говорит социолог.
По ее мнению, подобные кризисы решаются активным меньшинством, а не какой-то критической массой.
«Важнейшая задача на сегодня — организация и синхронизация действий тех, кто выбрал сторону», — говорит Шелест.
Также она видит еще одну задачу: гражданское и политическое просвещение.
«Мы в 2020 году захотели возвращения политики, но нам не хватает элементарных знаний, элементарных представлений, умения ориентироваться в ситуации, опознавать политические действия, уметь реагировать на них соответственно», — говорит социолог.
Во время массового подъема 2020 года общество не смогло сделать из политизации инструмент, который позволил бы организовать политическое поле.
Как демократическим силам общаться с аполитичными белорусами?
«Надо налаживать коммуникации: всех со всеми. Причем необязательно политические — любые, поскольку теперь не только политическая коммуникация разрушена, но и общественная», — говорит Юрий Дракохруст.
Начинать нужно с малого, чтобы люди общались, знали друг друга и объединялись.
Также Дракохруст не согласен с другими спикерами, что произошедшее в 2020 году никуда не делось.
«Делось. Если мы будем оперировать данными Chatham House, то очевидно, что от опроса до опроса происходит снижение поддержки требований протеста. Я даже не говорю о готовности к действию», — говорит обозреватель.
Может ли возникнуть новое окно возможностей?
Его надо создавать, считает Геннадий Коршунов.
«Фактически, сейчас уничтожаются любые проявления социального, то есть совместного, общего, инициативного. Любые деяния (коммуникационные, организационные и так далее) — это то, что тем или иным образом способствует политизации», — говорит аналитик.
Но рядом с образовательными и коммуникационными вещами нужны и организационные платформы, и инструменты. Нужно связать нынешние инициативы в какую-то институциональную сеть, говорит социолог.
Читайте также:
«Приближенные чувствуют любовь не к конкретной личности, а к должности». Профессор психологии Владимир Янчук о нынешнем состоянии власти и общества
«Власти все поделят между собой». Политолог Шульман о том, как работает пропаганда и почему нельзя быть «вне политики»
