Поэт, кандидат в президенты на выборах 2010 года, бывший политзаключенный Владимир Некляев в интервью с «НН» поделился своим видением политической ситуации в стране.
Владимир Некляев. Фото Надежды Бужан
Владимир Некляев: Ставка на всеобщее голосование — мол, таким образом протестное общество получит большинство и потопит режим — мне кажется не самым лучшим сюжетом. На мой взгляд, это просто не может сбыться.
Они надеются, что новые технологии могут помешать фальсификации выборов, но в ермошинской отлаженной системе это просто невозможно. По сути, уже написаны цифры, которые получит Лукашенко и остальная братия, их сообщило БТ. Такое было и в 2006, и 2010 году. Никаких сомнений, что то же будет и на этот раз.
Мне изначально виделся сценарий с единым кандидатом, а точнее с Павлом Северинцем, который бы призывал людей на площадь. Но этот вариант не сработал, и не только по вине властей, но и оппозиции, которая завалила эту идею.
Статкевич занялся идеей с сотней кандидатов протеста, но поскольку этот сюжет уже был использован в парламентской кампании, то режим был готов к нему. Тогда мне показались актуальными два сюжета: призыв к протестам против фальсификаций и подлости на этих выборах, а если не найдется мужественного человека на такой сценарий, то тогда снятие всех кандидатов, в том числе и спойлеров. Я им доказывал, что ничего хорошего от власти они не получат за это спойлерство.
«НН»: Вы с ними разговаривали?
ВН: Была попытка поговорить с Дмитриевым. Мне небезразлично, как будет выглядеть кампания «Говори правду». Люди другие мне менее интересны и меньше за них больно. После того что произошло с «Говори правду» в 2015 году, мне хотелось, чтобы все же кампании вернулось доброе имя. Я говорил Дмитриеву, что он получит 3% и его мечты занять какое бы то место у власти не сбудутся.
«НН»: Канопацкая же на что-то рассчитывает.
ВН: Ну дадут ей, может, депутатскую цацку, но ничего больше. Если бы они снялись все и оставили Лукашенко в одиночестве, то это был бы сильный удар по нашему авторитаризму. Как доказывает мировой опыт, таких ударов — оставления в одиночестве — авторитаризм не выдерживает. И вот тогда перед ними открылась бы перспектива остаться не только в политике, но и в новейшей белорусской истории.
«НН»: Тихановская вам нравится?
ВН: Она славная. Переняла эстафету от своего мужа. Не по предварительному уговору, а сама приняла решение. Я тогда подумал, что в ней есть что-то такое, что не заметно сразу, при первом взгляде. Есть у нее стержень, не каждый человек на такое способен. А потом к ней подтянулись еще две красивые и умные женщины.
Я подумал: это же классный литературный сюжет. Есть сильный мужик, которого режим сажает в тюрьму, и спасать его бросается жена. Что-то подобное было и в моей жизни, тогда моя жена Ольга бросилась меня спасать.
Она утром 20 декабря побежала по посольствам, созвала пресс-конференцию, об этом уже немного забыли. Но благодаря ей был всемирный резонанс. Ее ежедневно пугали, угрожали, но она продолжала. Слушала с каменным лицом и продолжала свою работу.
Эти три женщины, выступающие как представители своих мужчин, обратились бы к белорусам: «Станьте вы наконец мужиками, сколько это будет продолжаться? Помогите нам, выйдете вместе с нами, скиньте этот режим». Посыл был бы не только литературно, но и политически сильным. Но пока что они призывают только голосовать.
«НН»: Многие растерянно смотрят на такое предложение.
ВН: У нас уже скоро военная диктатура будет. Смотрите, он едет в Брест — встречается с военными, в Витебск — с военными. Он устрашает, мол, будет кровь. Если мы выйдем все, а не кучка героев, то никто не посмеет ни бить, ни тем более стрелять. При всеобщем сопротивлении произойдет переход власти.
«НН»: Революционная ситуация уже созрела?
ВН: Выступает ресторатор Прокопьев — более миллиона просмотров. Пусть половина из этих людей выйдет — и всё, конец. Это и есть революционная ситуация. Не решают судьбу страны инертные люди, определяют пассионарии. И их достаточно на сегодня. В 2010-м пассионариев не хватило, тем более в 2006, а сегодня — есть. Просто нужно технологически продумать, как это сделать.
«НН»: Если вас пригласят в штаб, поможете кандидату?
ВН: Конечно. Почему нет? Они ведь за то же, за что и я. Видят только немного иначе. Когда приходишь на новое место, то психологически воспринимаешь так, что раньше были только неудачники. А я, мол, такой крутой и умный, сделаю всё, что они не смогли. Это было и у меня, это есть и у них.
