Фото Сергея Гудилина
Виктор Мартинович размышляет на budzma.by о том, чем же можно заинтересовать иностранцев в нашей стране.
Приближается июнь, а значит можно ожидать туристов — ведь в декабре по Беларуси путешествовать тяжеловато. И как белорусскому писателю, чтобы быть читаемым даже в Беларуси во времена «Флибусты», приходится конкурировать с писателями всех остальных стран, а также со всеми ранее изданными белорусами, так и Беларуси во времена лоукостов и Airbnb приходится сопоставлять себя со всем миром.
Беларусь не может привлечь внимание к себе архитектурными достопримечательностями. Давайте наконец в этом себе признаемся.
Я очень трепетно отношусь к нашим святым местам, к Новогрудку, Несвижу, Миру, но когда последний раз был на Замковом холме в Несвиже (октябрь 2018), то смотреть на башню, сложенную из новенького красного кирпича, с бардовенькими подоконничками было физически больно.
Что Мир или Несвиж могут поведать туристу, который уже бывал в замках Чехии, Словакии, Литвы, Латвии и Закарпатья, кроме весьма печальной истории про гоблинскую реставрацию?
То, что пока не «охвачено реставрацией» — это череда развалин. Они могут быть живописными, как дворец Сапег в Ружанах (кто-нибудь, кстати, знает, куда подевался старинный деревянный герб с въездных ворот?), но человеку, который эмоционально не привязан к этой земле, смотреть на те руины — не подписанные, не эксплицированные, не введенные в общий исторический нарратив — абсолютно бессмысленно. Это наш национальный культ (и боль) — поклонение утраченному. Даже поляка в это не втянешь, не то что немца. Так оставим же руины себе.
Далее. Музеи. С музеями все еще печальнее. Потому что музеев у нас нет даже в столице. Не то что достойных — нет даже приемлемых.
Выставка живописи Бориса Гребенщикова, тематические коллекции пейзажа и городского ландшафта «За 100 лет» в перемешку с экспозициями Айвазовского и присланными по колониальному распределению еще в советские времена картинами прочих русских [второстепенных] гениев — вот что такое наш музей. И это я — заметьте — ничего о «выставке» «Сальвадора Дали» не говорю. Хотя мог бы. Городской костюм XIX в. — это лучшее и самое смелое, что мы готовы рассказать о своей истории, так как статус БНР еще не прояснен. Так и не ведите иностранцев в музеи, дабы не оскандалиться.
Что там дальше по списку наших достопримечательностей? Да кстати! «Советский тематический парк»! «Линия Сталина»! Парк Победы! Октябрьская площадь!
Но вот же черт: наша «советчина» — не ровня не то что московской, но даже киевской. Это провинциальная «советчина» второстепенной имперской периферии.
Говорите, проспект Независимости? Погуляйте по Крещатику, и вы поймете, что особенно гордиться в плане «сталинок» нам не приходится. Не говоря уже о Кутузовском проспекте или московских (а также варшавских, рижских и др.) сталинских «высотках», которых у нас нет; наши хваленые привокзальные башни — копия Гагаринский площади в Москве. Да и башни там появились еще до войны.
Естественно, что в поисках следов советской истории, туристы потянутся к крейсеру «Аврора», уж будьте уверены.
Наконец, последнее, что показывают в красочных промороликах о Беларуси: «агротуризм». «Русская баня», блины, борщ, печь, еще можно погладить живого коня и пощупать за вымя корову.
Так вот, я даже не представляю, на кого, на какую категорию это рассчитано: в Литве, например, усадьба с пометками «агро-» и «эко-» должна подавать гостям к столу только те продукты, которые выращены на территории этой усадьбы — дань уважения актуальным трендам «локальности» кухни: и что, много у нас усадеб, которые пекут свой хлеб из зерна, которое сами же выращивают, сами же мелют?
Как видно, повсюду, где есть человек — и как результат государство, которое того человека контролирует и «направляет», министерства, которые тому человеку дают «задания», — ловить в Беларуси абсолютно нечего.
Но чего у нас не отнять — так это того, что Беларусь — страна рек и озер. У нас (все еще) много лесов, и в большинстве из этих лесов можно остановиться с палаткой, поскольку леса (все еще) не приватизированы. Нам такой порядок представляется совершенно естественным, хотя это совсем не так. В большинстве европейских стран возможность устроить кемпинг жестко ограничена несколькими национальными парками. Там такой благословенной вольницы, когда можно разжечь костер на любом выгоне, у любой речки (ведь земля не принадлежит никому), даже присниться никому не может. Этот «дикий» тип отдыха, некомфортный, дешевый и непрестижный, по умолчанию откладывается белорусами «на потом», в то время как летом мы стремимся на пляж, к морю. А знакомым иностранцам советуем «Линию Сталина», «Мир—Несвиж» и в лучшем случае — выходные в каком-нибудь советском пансионате с ужасной едой и дискотекой «Для тех, кому за 50».
А надо брать тушенку, самый дешевую — где в составе только соль, мясо и перец; спальник, коврик, спрей от клещей, топорик и палатку — и продираться в какую-нибудь чащу, чтобы посидеть у костра под звездами и послушать себя. Это самое ценное, что можно сделать в моей стране летом. Сюда, к костру, я бы и приглашал туристов.
