Главная проблема заключается в том, что
параллельно начали существовать две Беларуси, дистанция между которыми с каждым днем увеличивается. Это Беларусь в эмиграции и лукашенковская Беларусь. Они разделены не только географически, а, что более важно, ценностно. Можно сказать, что они представляют собой разные цивилизации, миры.
Дело даже не в массовой эмиграции. Такие процессы пережили многие народы, например, в нашем регионе — Литва, Латвия, Молдова.
Отличие белорусской эмиграции не только в том, что она политическая, вынужденная. Речь о качестве человеческого капитала.
Страну покидает наиболее образованная, динамичная, активная часть общества. Можно констатировать, что из Беларуси уехала творческая элита, интеллектуальный и культурный цвет нации.
Фактически с 2020 года мы увидели новое явление. Белорусская диаспора стала важным фактором политики, гражданского общества, влияния на международное позиционирование Беларуси. Если пытаться найти исторические аналогии, то можно сравнить нынешнюю белорусскую ситуацию с массовой эмиграцией элиты из России после Гражданской войны или выезд культурного слоя страны во времена нацистской Германии.
Теперь можно наблюдать новый этап. Диаспора становится причиной сохранения белорусской идентичности, цивилизационного кода нации. Вот, например, Белорусская Рада культуры и Датский институт культуры подписали контракт с Еврокомиссией о поддержке белорусской культуры и искусства на 2 миллиона евро. Организации презентовали проект «ArtPower Belarus: сохранение белорусского гражданского пространства через культуру и искусство».
Важно отметить, что белорусская диаспора разбросана по разным странам. Как метко недавно заметил один эксперт, белорусы сегодня — это Народ Израилев.
Проблема еще и в том, что логика выживания белорусов за рубежом заставляет их адаптироваться к местным условиям той страны, в которой они живут. С течением времени может произойти их ассимиляция, как это случилось с прошлыми волнами белорусской эмиграции. Сохранение этнической идентичности эмигрантов — важная задача гражданского общества за рубежом.
Все это происходит на фоне катастрофических процессов в самой Беларуси. Формируется тоталитарная система без гражданского общества, с милитаризацией общественной жизни. В результате разрушения инфраструктуры альтернативной Беларуси происходит рост доверия к властям. Выбросив противников в тюрьму или эмиграцию, режим формирует социум подданных Лукашенко.
В культурном плане страна быстро превращается в российскую провинцию. Целенаправленно разрушаются институты, которые поддерживали белорусскую идентичность или просто обеспечивали приличный уровень в разных сферах общественной жизни. Это наука, образование, бизнес, спорт и прочие.
Особенно пострадала культура. Ликвидирован Купаловский театр, уничтожено белорусское книгоиздательство, музыкантов сажают в тюрьму и т.д..
Символами, «народными героями» этой Беларуси стали персонажи типа Азаренка и Муковозчика.
В идеологии искусственно насаждаются нарративы «русского мира» в агрессивной форме. Белорусов превращают в «русских со знаком качества». Власти рассматривают саму идею белорусскости в этнокультурной форме как враждебную.
Хватит ли у диаспоры сил, ресурсов, креатива поддерживать, сохранять белорусскую матрицу, код белорусской нации, чтобы потом в благоприятный момент перенести их в Беларусь, на родную почву? Ответ неочевиден. В этом и заключается суть белорусской драмы.
