«Спасибо всем, кто поддержал и беспокоился, я вышел из Окрестина.
В качестве отчета: за время заключения для сокамерников прочитан курс лекций по белорусской литературе XI—XV веков в полном объеме. Количество слушателей колебалось от 18 до 31 в 6-местной камере.
Также прослушаны лекции по: квантовой механике, японской эстетике, философии пифагорейцев, структуре человеческого глаза, офтальмологическим заболеваниям и методам их лечения, философской системе Мартина Хайдеггера, авиационным реактивным двигателям, истории подводного флота от начала до ХХІ в., практических способах очистки нефтяных отходов, истории сицилийской мафии.
Принимал участие в семинарах-диспутах «Февральская революция в России 1917 года» и «Лучшие достояния современной зарубежной и отечественной литературы». Так что нужно вносить предложение в МВД РБ, чтобы политическим после Окрестина выдавали не справку, а специальный сертификат.
Было в камере с нами и пару криминальных, но их держали в руках, даже не позволяли материться. Они охотно шли на контакт и подчинялись общим правилам. Один парень психически болен был. Очень жаль его, ведь ему не давали нужных лекарств, а без них он впадает в депрессию и всего пугается.
Бомжей двое было, но по очереди. Одного звали Сережа. Его отмыли еще до меня, и он тихо сидел в уголочке. После его отпустили. Посадили следующего. Но он сам отмылся, потому что сам просился к политическим. Его даже выводили из камеры на всякие работы. Однажды ему дали на кухне огромную сумку тюремных котлет, так он принес в камеру «для всех». Мы ели — почему же нет?! — Человек же старался, заработал, нес, заботясь о нас, потому что передач не дают.
Белья, естественно, нет, прогулок тоже, от знойного воздуха у всех кашель и глаза заплывают гноем. Ну, вши — это святое.
Парней молодых жалко, так как их очень сильно избивают в ГУБОПиКе. Один был избит так, что мог лежать только на животе. Положили его под решетку, где немного тянет холодным воздухом. Так он мог спать.
Тем, кто помнит Советский Союз, психологически легче: мы, в отличие от молодежи, не удивляемся, что «к людям можно вот так относиться», мы ничего не ждем, ни на что не надеемся и ни во что не верим. — Закрыли? Ну так сиди и не зли «гражданина начальника», ведь самому же хуже будет. Придет время — и все вернется. Вернется обязательно! Ведь все время так не будет. Жыве Беларусь!»
