… Мы беседуем с Ириной Кузьминичной в кабинете Станислава Шушкевича. Здесь все, как и раньше, на своем месте — рабочий стол с компьютером, книги на столе и в шкафу, фотографии на стенах.
Ничего не хочу здесь менять, очень трудно это сделать, — признается собеседница. — Пусть все остается, как было.
Ирина Кузьминична начинает с воспоминаний. Со своим будущим мужем она познакомилась в университете.
— Я была студенткой, а Станислав Станиславович у нас преподавал. Он был очень хорошим учителем и чрезвычайно интересным человеком. Лекции были всегда захватывающими, студенты ходили к нему с удовольствием.
И он всегда был на первых ролях в компании. Однокурсники вспоминали, что «если где-то что-то происходило, то впереди был Стасик».
Как шутил академик Солоухин, кафедру ядерной физики и мирного использования атомной энергии надо было назвать иначе — «кафедрой ядерной физики и мирного использования энергии Шушкевича».
— А четверку вам, круглой отличнице, за что будущий муж поставил?
— Да, у меня в зачетке были только отличные оценки, а тут прихожу сдавать «Основы радиоэлектроники», и мне Станислав Станиславович ставит четверку. При этом предмет, как мне кажется, я знала прекрасно.
Я находила такому факту только одно объяснение: таким образом преподаватель хотел, чтобы я на него обратила внимание. И мне на самом деле стало интересно: за что мне это? После этой четверки я же даже повышенную стипендию не получала определенное время.
— Обиделись тогда на преподавателя?
— Скажем так: он добился моего внимания к нему. Но не более того, так как никаких ухаживаний, пока я была студенткой, со стороны Станислава Шушкевича особо не наблюдалось. Хотя дипломную работу писала именно у него.
Помню, дипломы мы получали под самый Новый год. Был выпускной вечер, и туда мы пригласили нескольких преподавателей. Пришли двое — Шушкевич и Салов.
Посидели в ресторане, а когда вечер подходил к окончанию, Станислав Станиславович вдруг позвал всю компанию к себе на квартиру продолжить вечеринку. И все отправились в его квартиру в университетском доме на Одоевского. В его квартире было чисто, аккуратно, он мог все сам приготовить. Мы тогда попили кофе и чая и разошлись. Вот после этого вечера Станислав Шушкевич и начал со мной заигрывать.
— Галантный был кавалер?
— Ухаживал красиво! Мы с ним много гуляли в выходные, заходили в столовые, кафе, рестораны. И, что самое интересное, и мне, и Станиславу больше всего понравилась столовая в Логойске, куда как-то заехали. Там было все так вкусно, чисто, красиво, лучше, чем в ресторане.
Цветы тоже дарил, хотя, честно говоря, не совсем понимал, зачем они женщине. А через полгода после той новогодней вечеринки мы поженились. Это произошло 31 июля 1976 года.
— На сколько муж был старше вас?
— Мне, когда женились, было 23, Станислав был на 18 лет старше.
— Не смущала такая разница в возрасте?
— Знаете, я всегда обращала мало внимания на какие-то внешние признаки. Для меня главное, чтобы с человеком было интересно и чтобы он был честный, справедливый, мужественный.
— А как родители отнеслись к вашему выбору?
— Мы с мамой были по жизни фактически подругами. И когда она узнала, за кого я собираюсь выйти замуж, то сказала: «Если так хочешь, то я мешать не буду. Это твоя судьба». А папа еще более просто отреагировал: «Если вы с матерью так решили, значит, все делаете правильно».
Кстати, моя мама — из Ярославской области, папа — кубанский казак, впоследствии был военным. В 1957 году семья переехала в Минск.
— Станислава Станиславовича познакомили с родителями до свадьбы?
— До свадьбы не получилось, так как летом папа и мама поехали отдыхать в санаторий. А вообще свадьба у нас проходила в несколько этапов — то одни придут поздравить, то другие… Как говорят, праздничные мероприятия затянулись.
Но в итоге родители одобрили мой выбор, Станислав умел произвести впечатление. Поэтому он понравился не только моим родителям, но и друзьям родителей.
— Ничего не говорили, что дочь выходит замуж за мужчину, который уже был женат и имеет ребенка?
— Нет, разговоры на этот счет даже не заводили. На момент нашей женитьбы Станислав Станиславович был уже довольно давно разведен с первой женой, хотя я сразу сказала будущему мужу: «Я не собираюсь никому переходить дорогу». Он ответил: «Ты никому ее и не будешь переходить. У нас с тобой-своя дорога».
— Медовый месяц как проводили?
— У мужа до сентября был отпуск, поэтому в августе сначала поехали в Несвиж. Замок — великолепный, но, помню, было очень холодно. А я очень не люблю холод, поэтому сказала: «Станислав, мне нужно что-то теплое».
А у меня была подруга, которая работала в соседней лаборатории, у нее близкие жили в Сочи. И она предложила: «Там найдется для вас комната, можете приезжать». И все было просто восхитительно! У нас была на самом деле своя комната с отдельным выходом, до моря — рукой достать.
Там был прекрасный пес, которого кормили все, кто приезжал туда. Нам затем хозяйка выговаривала: «Не кормите больше собаку! Он после ваших сладостей мой суп доедать не хочет».
— О пополнении сразу после свадьбы не задумывались?
— Не думали об этом, а сын вообще родился только через восемь лет после женитьбы. Я понимала, что для того, чтобы рожать ребенка, нужно, чтобы у тебя было время на его досмотр и воспитание. Не понимала тех, кто рожал, а затем бросал малыша на родителей.
И когда поняла, что готова заниматься ребенком, то родила. А хозяйкой я, кстати, была неплохой — мама меня в свое время научила и готовить, и шить, и вязать. Для домашней жизни я была готова. Хотя времени на все не хватало. Но и муж помогал. По крайней мере, он тоже хорошо готовил.
— И какие были фирменные блюда у Станислава Станиславовича?
— Он очень хорошо квасил капусту и любил делать бигос — тушеную квашеную капусту с мясом.
Также Станислав любил жарить яичницу с салом, хотя лично я сало не люблю.
— Был доволен, когда родился сын?
— Не то слово! Встречал на машине, с цветами. А я ему сразу сказала: «Здорово, что приехал. Бери малыша на руки, а я сажусь за руль».
У меня, кстати, с детства любовь к автомобилям. Когда мы жили в Москве, к нам приезжала большая машина, и мама как-то у меня спросила: «Кем хочешь быть, когда вырастешь?» И я ответила: «Буду водителем вот такой большой машины».
— Когда сын родился, Станиславу Станиславовичу было 50 лет. У некоторых в таком возрасте уже внуки есть…
— Как уже говорила, он был очень энергичный человек, поэтому его хватало на все — и на работу, и на ребенка. Кафедра Станислава Шушкевича была на втором этаже, а одна из лабораторий находилась на восьмом. Так он бегал туда-сюда по несколько раз в день.
Что же касается сына, то, надо сказать, он нас жалел — спал по расписанию и особо не беспокоил. Он был очень спокойный мальчик.
Кстати, Стас родился в 1984 году, но когда через два года случился Чернобыль, то я малыша еще год держала дома, так как не была уверена, что детей в детском саду будут кормить чистым мясом. А то мясо, что я покупала домой, всегда проверяла спектрометром и была уверена, что оно нормальное.
— Когда Станислав Станиславович стал председателем Верховного Совета, наверное, меньше времени осталось для семьи?
— Он всегда много времени отдавал работе, даже когда работал в университете на кафедре. И мне кажется, что самое лучшее время и для него, и для семьи был именно период работы на кафедре. Это было самое теплое и самое душевное время!
А затем, когда началась политика, все это куда-то исчезло. Приходил домой поздно, рассчитывать на него уже было нельзя. Если во время работы на кафедре мы на выходные ездили строить дачу, то затем уже и времени не было. Хотя Станислав любил строить, ему это нравилось.
— Далеко ли дача от Минска?
— Не так и далеко, в Дзержинском районе. Дачу мы получили от университета — 4 сотки земли.
И дом муж строил сам. Сначала купили сруб, но так им и не воспользовались. Дача была построена по собственному проекту Станислава Станиславовича, который, кстати, многим понравился. Все было сделано очень компактно и удобно. Хотя если мужу уже было сложно двигаться, то на второй этаж дома мы даже и не заходили.
— Станислава Шушкевича затем сняли с должности председателя Верховного Совета за якобы украденный килограмм гвоздей для этой дачи…
— У меня даже слов не было, чтобы выразить эмоции, когда узнала об этом. Настолько абсурдна была ситуация.
Станислав Станиславович чувствовал, что у него остается мало времени на посту председателя Верховного Совета, а хотелось сделать больше, по крайней мере чтобы не сорвался визит Клинтона в Беларусь. Все это стоило много нервов.
Муж очень переживал, и я видела, что это сказывается на его здоровье. А его здоровье было для меня на первом месте. И поэтому, когда его отстранили от должности, стало меньше ответственности, Станислав сделался спокойнее. И я успокоилась, потому что видела, что политика его до добра не доведет, и уже начала волноваться.
— Когда муж был на высоком посту, к вам домой какие-то почетные гости наведывались?
— Все те почетные гости, что приезжали, жили в правительственной резиденции, и, если нужно было мое присутствие, то я тоже ехала на прием.
Когда в Минск приезжали с визитом Билл Клинтон с женой, то мы вместе ходили в театр оперы и балеты, там тоже был прием.
— Был у вас особый гардероб для таких встреч?
— Были платья, которые когда-то я сама себе сшила, но чаще заходила в Дом моды, где брала одежду напрокат либо ее покупала. Тогда этот Дом моды возглавляла Любовь Васильевна Манулик, она мне помогала в выборе.
Хотя я никогда не делала культ из одежды. Так же как и Станислав. Случалось, приходил домой и говорил: «О, да у тебя новое платье!» А я ему: «Этому платью уже три года, а ты только сейчас заметил».
Помню также: Клинтон прилетал в субботу, а в пятницу вечером мне звонит Станислав Станиславович и говорит: «Слушай, мне же, наверное, для встречи с Клинтоном нужно какое-то новое пальто купить». Отвечаю: «А почему ты мне об этом только в семь вечера в пятницу говоришь? Почему не в двенадцать ночи?»
В конце концов махнул он рукой на новое пальто и одел то, в котором ходил постоянно.
— Ирина Кузьминична, а помогает ли вам после смерти Станислава Станиславовича партия, которую ранее возглавлял ваш муж, а сейчас ей руководит бизнесмен Сергей Черечень?
— Да, Сергей помогал и с организацией похорон, и сейчас он не забывает. Звонит, предлагает помощь.
— Каким был этот месяц без мужа для вас?
— Каждый день я ездила на кладбище, решала какие-то организационные вопросы, отвечала на письма и звонки.
И, естественно, сложно привыкнуть, когда ты заходишь в комнату, где обычно был Станислав Станиславович, а его там нет. И уже не услышишь его голос…
